поведение. На самом деле я хотел поговорить с вами о похищенных ценностях, и в особенности о легендарной статуе «Навигатор».
Карине вдруг показалось, что Саксон каким-то образом подслушал ее разговор с Балтазаром, но потом сообразила, что он находился слишком далеко от них и не мог слышать разговор.
— Вам тоже известно об этой статуе?
Он кивнул.
— Очень немногое. Я знаю, что она сделана из бронзы, почти в человеческий рост, и была обнаружена во время раскопок в Сирии десятки лет назад. Она изображает мореплавателя, которого почти все считают финикийцем, но на этот счет есть весьма серьезные сомнения, из-за чего статуя долгие годы была скрыта в запасниках Багдадского музея. А потом ее выкрали во время американского вторжения в страну в две тысяче третьем году. Какое-то время местонахождение статуи было неизвестно, пока вы не обнаружили ее совсем недавно вместе с другими древними вещами.
— Поразительно! — невольно воскликнула Карина. — Откуда у вас столько информации об этой статуе?
— Я искал «Навигатора» с тех пор, как впервые услышал о нем. Чуть было не добрался до него в Каире, но вы опередили меня на один шаг. Кстати, примите мои поздравления на этот счет.
— А почему вас заинтересовал именно этот экспонат?
Саксон торжествующе взмахнул рукой:
— Ага! Вот если бы вы читали мои книги, то не задали бы этот вопрос.
— Будьте уверены, я поставлю ваши книги на первое место в своем списке первоочередных дел, — сказала Карина, ничуть не скрывая неудовольствия ехидством Саксона.
— И не пожалеете об этом, они того стоят, — сказал он с хитрой ухмылкой.
Она вдруг поняла, что с нее достаточно насмешек Саксона.
— Простите, мне пора.
— Прощаю, но не забывайте о моем предупреждении. Будьте предельно осторожны во всех делах, так или иначе касающихся Балтазара.
Карина проигнорировала его предупреждение и пошла поговорить с профессором Насиром.
Саксон долго смотрел ей вслед. На его лице блуждала легкая улыбка, но в глазах совершенно явно читалось беспокойство.
Когда Балтазар вышел из здания посольства, к подъезду тут же подрулил черный «мерседес». Водитель вышел из автомобиля и буквально оттолкнул плечом в сторону швейцара, который уже готовился открыть дверцу. Швейцар когда-то был морским пехотинцем и не привык к столь бесцеремонному обращению. Разозлившись на водителя, который нагло лишил его чаевых, он начал протестовать, но тот так свирепо зыркнул на него, что швейцар застыл от изумления. Через минуту лимузин сорвался с места и, скрипнув шинами, исчез в темноте.
— Добрый вечер, мистер Балтазар, — подобострастно улыбнулся водитель. — Прием прошел нормально?
— Да, Адриано, настолько хорошо, что я почти забыл о нашем поражении под Ньюфаундлендом.
— Очень сожалею, мистер Балтазар. У меня нет никаких оправданий для такого позорного провала.
— Возможно, я назову тебе одно из них, Адриано. Его зовут Курт Остин, сотрудник НАПИ. Это тот самый джентльмен, который сорвал нашу операцию по захвату судна.
— А откуда этот Остин знал о нашем плане?
— Он понятия о нем не имел. В результате досадного совпадения он совершенно случайно оказался поблизости, вот и все. К несчастью для тебя, этот мистер Остин — довольно крутой парень и к тому же чертовски удачливый. Твой выстрел лишь слегка задел его.
Адриано вспомнил, как мельком видел в прицел автомата какого-то человека, а чуть позже тот же самый человек сидел рядом с пилотом в вертолете, который вышел на их рудовоз.
— Мне бы очень хотелось поговорить с этим мистером Остином.
— Тебе так или иначе придется это сделать, — сказал Балтазар, злорадно хихикнув. — Но сейчас у нас есть более важные дела. Я узнал в посольстве, что у одного фотографа из «Нэшнл джиографик» есть несколько снимков, которые ни в коем случае не должны стать достоянием общественности. Я хочу, чтобы ты любой иеной добыл их.
— Вы хотите, чтобы я убрал и самого фотографа?
— Только в случае крайней необходимости и так, чтобы его смерть выглядела как несчастный случай. Откровенно говоря, я бы предпочел, чтобы эти фотографии просто исчезли.
— А как насчет той женщины?
Балтазар призадумался о судьбе Карины. Он относился к категории людей, которые без колебаний могли покончить с человеческой жизнью, но только в том случае, когда это их устраивало. Что же до Карины, то тут у него были несколько иные планы.
— Мы оставим ее в живых до тех пор, пока она может быть нам полезной. Я хочу иметь в своем распоряжении как можно более детальную информацию о ее прошлом.
— Значит, я могу пообщаться с мистером Остином? Мне надо урегулировать с ним ряд проблем.
Балтазар тяжело вздохнул. Жестокость никогда не беспокоила его тонкую натуру, что было весьма характерно для классической психопатической личности, начисто лишенной малейших признаков сочувствия или сострадания. Он давно усвоил простую истину, что люди существуют для того, чтобы максимально эффективно использовать их, а потом выбросить за ненадобностью как отработанный материал. Однако предложение Адриано означало проявление независимой мысли со стороны наемного работника, главная задача которого заключалась в безоговорочном подчинении. А с другой стороны, он не мог не высказать солидарность с Адриано, обуреваемым справедливой жаждой мести. Да и у него самого есть определенные претензии к Остину.
— Знаешь, Адриано, сперва постарайся выяснить все, что ему известно об этом деле. А чуть позже решишь с ним свои личные проблемы, обещаю.
Адриано закрыл глаза и нетерпеливо потер толстые пальцы.
— Позже, — мечтательно произнес он, словно наслаждаясь звучанием этого слова.
Глава 18
Профессор Питер Деврис сидел в приемной Ближневосточного бюро Государственного департамента США и в который раз прокручивал в сознании основные выводы рукописного послания Томаса Джефферсона. Он тщательно изучил каждую строку этого исторического документа и не обнаружил там никаких противоречий или несообразностей.
Тем временем дежурный снял трубку внутренней связи и обменялся несколькими словами с человеком на другом конце провода.
— Мистер Эванс примет вас, профессор Деврис, — сказал он наконец с натянутой улыбкой. — Третья дверь направо.
— Благодарю вас, — ответил Деврис и, быстро сунув материалы в папку, направился вдоль по коридору, крепко прижимая бумаги к груди. Отыскав нужную дверь, он легонько постучал, а потом решительно вошел в кабинет, не дожидаясь особого приглашения. Навстречу ему вышел высокий мужчина лет тридцати. Он протянул руку гостю, а потом показал на стул.
— Доброе утро, профессор Деврис. Меня зовут Джошуа Эванс. Я работаю аналитиком в этом бюро. Садитесь, пожалуйста.
Деврис сел на стул и оглядел кабинет.
— Спасибо, что решили выслушать меня.
Эванс вернулся за свой рабочий стол, стерильная чистота которого явно свидетельствовала о чистоплотности и аккуратности его хозяина.
