поверить, будто самый верный способ прекратить этот жуткий поток чувств Красной заключается в том, чтобы призвать ее к себе, убрав подальше от того, что причиняло ей такую боль.
Неправда, будто ему были небезразличны ее страдания. Этого просто не могло быть!
— Я призываю силу духа древних Бессмертных, принадлежащую мне по праву рождения... — быстро проговорил Рефаим.
Не обращая внимания на боль в искалеченном теле, он стал вытягивать энергию из самой темной бездны ночи, а затем пропустил ее сквозь себя, заряжая своим бессмертием. Воздух вокруг него замерцал, наливаясь багровым сиянием.
— ...через бессмертное могущество моего отца Калоны, напитавшего мой дух и кровь силой, я посылаю тебя к моей... — Тут он осекся и замолчал. К его? Но ведь она ему никто! Она была... была... — Она Красная! К Верховной жрице потерянных, — выговорил он, наконец. — Она привязалась ко мне через кровавое Запечатление и долг жизни. Иди к ней. Укрепи ее. Приведи ее ко мне. Бессмертной частью своего существа я приказываю тебе сделать это!
Багровый туман мгновенно рассеялся, устремившись на юг. Туда, откуда Рефаим пришел. Туда, где осталась она.
Птицечеловек посмотрел ему вслед. А потом стал ждать.
Глава 3
Стиви Рей
Проснувшись, Стиви Рей почувствовала себя большой кучей старого дерьма. Нет, точнее будет сказать, что она почувствовала себя большой кучей старого, до смерти вымотанного дерьма.
Она запечатлелась с Рефаимом. Она чуть не сгорела на крыше. На память ей пришла роскошная серия из второго сезона «Настоящей крови», где Годрик сжег себя на бутафорской крыше съемочного павильона.
— По телику это выглядело гораздо проще, — фыркнула Стиви Рей.
— Что выглядело?
— Черт тебя побери, Даллас! Напугал меня до обморока! — воскликнула Стиви Рей, судорожно вцепившись в белую больничную простыню. — Чего ты тут забыл?
— Эй, успокойся, — насупился Даллас. — Я пришел проведать тебя еще после заката, и Ленобия разрешила мне остаться в палате на случай, если ты вдруг проснешься. А чего ты такая дерганая?
— Между прочим, я чуть не умерла. Станешь тут дерганной!
Даллас виновато потупился. Придвинув небольшой стул поближе к кровати, он взял Стиви Рей за руку.
— Прости. Ты права, прости меня. Просто я ужасно испугался, когда Эрик рассказал всем, что произошло.
— И что же он вам рассказал?
Теплые карие глаза Далласа посуровели.
— Что ты едва не сгорела на крыше вокзала.
— Ну да, ужасно глупо получилось. Я оступилась, грохнулась и ударилась головой, — пробормотала Стиви Рей, отводя глаза. — А когда очнулась, то уже поджарилась, как тост.
— Ага-ага. Бред сивой кобылы.
— Что?
— А то, что прибереги эти сказочки для Эрика, Ленобии и остальных. Эти засранцы пытались тебя убить, да?
— Даллас, я вообще не понимаю, о чем ты говоришь, — Стиви Рей попыталась вырвать у него руку, но Даллас держал крепко.
— Эй, — ласково позвал он, осторожно дотрагиваясь до лица Стиви Рей, заставляя ее посмотреть на него. — Это же я. Ты знаешь, что можешь сказать мне всю правду, и я буду молчать, как рыба.
Стиви Рей тяжело вздохнула.
— Я просто не хочу, чтобы об этом узнала Ленобия, преподаватели и, особенно, синие недолетки.
Даллас долго смотрел на нее, прежде чем заговорить.
— Я никому ничего не скажу, но мне кажется, что ты совершаешь очень большую ошибку. Хватит защищать их.
— Я их не защищаю! — воскликнула Стиви Рей.
Теперь уже она сама ухватилась за теплую руку Далласа, пытаясь вложить в это прикосновение нечто такое, о чем она еще никогда ему не говорила. — Я просто хочу разобраться со всем этим делом по-своему. Если взрослые узнают, что они пытались заманить меня в ловушку и убить, то пиши пропало — все выйдет у меня из-под контроля.
«А что если Ленобия захватит Николь и ее ребят, и они расскажут ей о Рефаиме?» — раздался в голове Стиви Рей виноватый шепоток, и ее даже замутило от страха.
— И что ты собираешься с ними делать? Нельзя же просто спустить им эту выходку!
— Нельзя. Но это мое дело, и я хочу разобраться с ними сама!
— Надерешь им задницы? — ухмыльнулся Даллас.
— Типа того, — ответила Стиви Рей, хотя понятия не имела, что именно собирается предпринять.
Даллас расхохотался и встал.
— Узнаю мою девушку! — Он поцеловал ее в лоб и повернулся к мини-холодильнику, встроенному в металлический стеллаж около стены. — Ленобия сказала, что здесь пакеты с кровью. И еще она сказала, что раз ты так крепко спишь и так быстро поправляешься, то непременно проснешься со зверским аппетитом.
Когда он направился за пакетами, Стиви Рей села и с опаской заглянула под стандартную больничную сорочку. При этом она невольно поморщилась, почувствовав, как натянулась обожженная кожа. Честно говоря, она была готова к самому худшему. Стиви Рей помнила, что, ее спина походила на отвратительный горелый гамбургер, когда Эрик с Ленобией вытащили ее из вырытой в земле ямы... когда они оттащили ее от Рефаима.
«Не думай о нем сейчас! Просто сосредоточься на...»
— Ой, божечки! — восторженно ахнула Стиви Рей, уставившись на доступную обозрению часть своей спины. Она ничем не напоминала гамбургер! Кожа была совершенно гладкой. Ярко-розовой, словно она поджарилась на солнце, но при этом гладкой и новенькой, как у младенца.
— Потрясающе! — еле слышно прошептал Даллас. — Просто чудо.
Стиви Рей подняла голову. Их взгляды встретились и застыли.
— Ты так меня напугала, девочка моя, — сказал Даллас. — Больше никогда так не делай, ладно?
— Я постараюсь, — тихо ответила она.
Наклонившись вперед, Даллас легонько, одними кончиками пальцев, провел по свежей розовой коже на ее плече.
— Больно?
— Ни капельки. Только стянутость чувствуется.
— Потрясающе, — повторил он. — Ленобия, конечно, сказала, что ты исцеляешься во время сна, но знаешь, вид у тебя был просто жуткий, и я никак не ожидал...
— Сколько я проспала? — перебила Стиви Рей, заранее пытаясь подготовить себя к ответу: много- много дней. Как-то там Рефаим? Что он подумал о ней, ведь она бросила его так надолго? Но страшнее был другой вопрос — что он сделал?
— Всего один день!
У нее даже голова закружилась от облегчения.
— Один день? Правда?
— Ну да. Вообще-то стемнело всего пару часов назад, так что, строго говоря, ты проспала чуть
