сюжетам
Фраффина те сложности, которые возникали у местных жителей при потреблении различных ликеров. Все происходило точно так же. 'По-настоящему', — как сказала бы Рут.
— У-у, грязный мир, — пробормотала Рут. — Как думаешь, мы тоже часть нового сюжета? Они нас снимают своими… чертовыми камерами?
'Какая нелепая, ужасная мысль!', — с отвращением подумал Келексел. Однако, ее слова все же отозвались в его сознании. Их беседа странным образом походила на стандартные диалоги из историй Фраффина.
Келексел напомнил себе, что существа, подобные Рут, всю свою недолгую жизнь проводят в царстве грез, которые рождаются в уме Фраффина. Правда это не был чисто иллюзорный мир, потому что время от времени Чемы вмешивались в развитие событий. Мысль о том, что он вторгся в созданный Фраффином мир, мир насилия и душевных потрясений, яркой вспышкой озарила сознание Келексела. Войдя в распахнутые перед ним двери в мир Фраффина, он погубил себя. Теперь он не сможет устоять перед соблазном снова и снова повторять этот опыт.
Келексел захотел покинуть комнату, отказаться от своей новой игрушки, вернуться к исполнению задания, но тут же понял, что не сможет такого сделать. Он попытался найти объяснение происходящему, разобраться, в какую именно ловушку он попался. Ответа не было.
Он пристально посмотрел на Рут.
'Эти существа гораздо опаснее, чем кажутся. Мы привыкли думать, что они — наша собственность. На самом деле — мы их рабы!'
Сейчас все его подозрения вспыхнули с новой силой. Он внимательно осмотрел комнату. Что-то в ней было не так. Но что?
Сейчас здесь он не видел ничего подозрительного, на чем бы мог сконцентрировать свое тренированнее внимание. И этот факт выводил его из равновесия, вселял страх к неуверенность в своих силах. Он ощущал себя марионеткой в чьих-то искушенных руках. Неужели Фраффин играет им? Экипаж этого корабля сумел как-то подкупить четверых предыдущих следователей Бюро. Как? И что приготовлено для него? Без сомнения, сейчас они уже знают, что он — не обычный посетитель. Но что же они способны предпринять?
Конечно, только не насилие.
Рут начала плакать, раскачиваясь и спрятав лицо в ладони.
— Совсем одна, — всхлипывала она. — Совсем одна!
Неужели они используют ее? Неужели она служит наживкой в поставленной для него ловушке?
Сражение, которое он сейчас должен вести, имеет свои специфические особенности. Туг не открытый бой. Любой маневр противников скрыт под обманчиво спокойной наружностью, замаскирован вежливыми словами и жестами, предусмотренными этикетом. Это поединок интеллектов, применять физическую силу запрещено.
'Как они рассчитывают победить?' — спрашивал себя Келексел.
Даже если они возьмут над ним верх, они не могут не понимать, что последуют другие Келекселы. И не будет конца.
Никогда.
Никогда.
Мысли о возможном будущем одиночестве, как волны перекатывались через рифы его рассудка. Келексел знал, что за гранью рифов лежит безумие. Он прогнал опасные мысли прочь.
Рут поднялась с кресла и стояла, покачиваясь, напротив него. Келексел резко повернул ручку манипулятора. Рут замерла. Кожа на ее руках и щеках начала пульсировать. Глаза вылезли из орбит. Вдруг она бросилась к небольшому бассейну с водой в углу комнаты. Она наклонилась 'ад краем бассейна и ее вырвало. Затем она возвратилась в свое кресло, двигаясь словно на пружинах. Где-то в глубине ее сознания звенел тоненький голосок: 'Это не ты сейчас совершаешь поступки. Тебя вынуждают их совершать'.
Келексел поднял свою бутылку и произнес:
— С помощью таких вот вещей твой мир привлекает вас. Скажи-ка мне, чем он нас отталкивает?
— Это не мир, — дрожащим голосом ответила она. — Это клетка. Это твой личный зоопарк.
— Ааа, хммм, — сказал Келексел. Он сделал маленький глоток из бутылки, но напиток потерял свой аромат.
Он опустил бутылку на стол. На его поверхности были видны оставленные ранее влажные отпечатки, Келексел задумчиво посмотрел на них. Женщина начинает оказывать сопротивление. Как такое могло произойти? Только Чемы и редкие случайные мутанты были невосприимчивы к подобному воздействию. Но даже Чемы не были полностью невосприимчивы — без защитной паутины Тиггиво и специальной процедуры, которую они проходили жри рождении.
Он еще раз внимательно изучил Рут.
Она с вызовом смотрела ему в глаза.
— Ваши жизни так непродолжительны, — начал Келексел. — Ваша история так коротка… Тем мс менее мы на вашем примере обретаем понятие древности, чего-то давно минувшего. Как это может быть?
— Счет — один-ноль в нашу пользу, — сказала Рут. Она почувствовала, что успокоилась, взяла себч в руки и теперь ею овладела какая-то сумасшедшая решимость.
— Пожалуйста, не надо больше изменять меня, — прошептала она.
Одновременно она подумала: 'Что говорить дальше?' Инстинктивно она чувствовала, что не должна теперь соглашаться с этим существом, возможно даже стоит попытаться разозлить его. Ей следует открыто противостоять ему. Нельзя и дальше оставаться пассивной, уходить в себя, прячась в закрытом для Чемов уголке своего внутреннего мира.
'Не изменять ее?' — насторожился Келексел.
Он сумел расслышать в ее шепоте нотку сопротивления. Варвары всегда так говорят с цивилизованным собеседником. Мгновенно, он вновь почувствовал себя циничным представителем Федерации. Преданным слугой Первородных. Эта местная женщина не должна больше оказывать ему сопротивления.
— Как я могу изменять тебя? — поинтересовался он.
— Хотела бы я знать, — ответила Рут. — Пока я сумела понять только то, что ты считаешь меня дурой, не способной осмысленно воспринимать твои действия.
'Неужели Фраффин обучил это создание? — размышлял Келексел. — Неужели ее подготовили для меня?' Он припомнил свою первую беседу с Фраффином, ощущение угрозы.
— Говори, что Фраффин приказал тебе делать! — потребовал он.
— Фраффин? — Искреннее изумление отразилось на ее лице.
'Что же сделал с ней Директор Корабля историй?'
— Я не предам тебя, — твердо сказал Келексел.
Она облизала губы. Что бы Чемы ни говорили, ни делали, она никогда не могла их как следует понять. Пожалуй, единственное, что она хорошо усвоила, так то, что они могущественны.
— Если Фраффин совершает что-то незаконное по отношению к тебе, я должен об этом знать, — произнес Келексел. — Я все равно узнаю.
Она замотала головой.
— Все, что можно было узнать о Фраффине, мне уже известно, — продолжал Келексел. — Когда мы появились здесь, мы мало чем отличались от необученных животных. В то время Чемы могли спокойно жить среди вас, как Боги.
— Незаконное по отношению ко мне? — вдруг спросила Рут. — Что ты называешь незаконным?
— Законы, пусть примитивные, существуют в вашем обществе, — презрительно усмехнулся Келексел. — Тебе знакомы понятия законности и беззакония.
— Я никогда не видела Фраффина, — сказала она. — Только однажды на экране.
— О, ты хитрая бестия! Ну так его прислужники — что они велели тебе?
Она снова покачала головой. Кажется, в ее руках было какое-то оружие, которое она могла бы
