– Как можно не верить в великую богиню? – удивилась Гельта. – Ведь она – мать нашего мира, мать всего… Ты же видишь ее каждую ночь!
– Я вижу белую воронку в небе, – возразил он. – Ладно, неважно. Слушай: я могу угнать лодку в порту, мы уплывем и поселимся на каком-нибудь дальнем острове.
– Среди диких синекожих? Но что мне делать там? И на что мы будем жить?
– Синекожих? Но ты сама… – Он замолчал. Существовало несколько легенд о том, как туземная семья смогла захватить власть в Большом Эрзаце. Гана верил самой простой: предки Гельты жили на Да Морана, который тогда еще носил другое, туземное название. Прибывшие в Суладар с Бултагари бледнолицые рабовладельцы захватили их, а после продали кому-то из бывших пиратов, разбогатевших и поселившихся в Эрзаце. Тогда на озере Вейжи царило еще большее беззаконие, чем сейчас в преторианском море. Эрл Алие, прадед Гельты, смог поднять восстание рабов, в результате которого пришел к власти. С тех-то пор Эрзацем и управляли потомки синекожих островитян Суладара.
– Я не туземка, – сказала Гельта. – Не островитянка. Я принцесса Эрзаца и не могу жить в хижине. До моей свадьбы с будущим королем Суладара осталось два дня. Я люблю тебя, но я не пойду с тобой вот так, неизвестно куда. Меня… – Она замолчала, а пальцы Тулаги замерли на ее голове, сжав прядь волос. Наконец принцесса едва слышно произнесла: – Тогда, на скайве, ты завладел мной, но сейчас… Меня нельзя просто украсть. Надо добиться.
– Или купить, – сказал Гана, приподнимаясь.
Принцесса соскользнула с него и легла на спину, глядя в потолок. Опершись о локоть, Тулага склонился над ней. Гельта молчала. Он положил ладонь на ее лоб, повел вниз, скользя по носу, губам, подбородку.
– И еще – я бы все равно не смогла спуститься по стене.
Ладонь Ганы легла на ее грудь, затем опустилась к животу.
– И мы не сможем жить нигде в Суладаре. Нас будут искать.
– За два дня мне не раздобыть столько денег, чтобы увезти тебя далеко отсюда.
– Так что же ты будешь делать, Гана? – спросила она.
Рука опустилась еще ниже, и спустя несколько мгновений принцесса задышала громче, чуть повернулась, обхватила Тулагу за шею и прижала его голову к своему лицу.
Потом он произнес:
– Скажи, что тебе нездоровится, что заболела, все, что угодно, – сделай так, чтобы свадьбу отложили на как можно дольше.
– Но что изменится за это время? – возразила она.
– Я раздобуду деньги, чтобы снарядить большой эфироплан. Не хочешь бежать отсюда на лодке? Значит, уплывем на корабле.
– Мой отец и Экуни очень спешат с этой свадьбой, потому что опасаются правителя Тхая. Вряд ли у меня получится… – Гельта потянулась, зевнув и выгнувшись всем телом. Открыв деревянный футляр на столике возле кровати, показала Гане содержимое.
– Если тебе нужны деньги… – сказала она. – Это стоит очень дорого.
Несколько мгновений он разглядывал мерцающую в темноте гроздь серапионовых глаз, затем сказал:
– Надень.
Приподнявшись, принцесса застегнула ожерелье на шее, потом выпрямилась во весь рост, стоя в ногах Тулаги, повернулась лицом к нему. Тяжелая драгоценная гроздь лежала на груди, повторяя ее изгибы.
– Все равно ты красивее любых украшений, которые наденешь на себя, – сказал он. – Хотя таких драгоценностей я еще не видел.
– А разве ты видел хоть какие-нибудь? – откликнулась Гельта, садясь и кладя руки на его колени. – Это ожерелье стоит очень много, возьми его и продай скупщикам Туземного города. Тогда тебе не придется красть лодку. Наймешь корабль, на котором мы сможем уплыть куда-нибудь, на Бултагари или в Гельштат.
– А дальше? Этих денег все равно не хватит, чтобы… И откуда у тебя это? – спросил Тулага.
– Экуни подарил.
Он резко сел, выбросив вперед руку, схватил ожерелье и дернул, желая сорвать, – ахнув, Гельта подалась вперед и упала на него.
– Отпусти! – выдохнула она. – Отпусти, не надо!
Тулага разжал пальцы, взял принцессу за подбородок и приподнял ее голову – большие глаза обратились к нему.
– Сними! – велел он. – Положи назад, закрой и больше не показывай мне.
Гельта отстранилась, сев на краю постели, начала снимать украшение. Гана сказал:
– Я не возьму это. Да и как ты объяснишь ему, куда делся подарок?
Осторожно положив ожерелье в футляр и закрыв крышку, принцесса осталась сидеть спиной к Гане, наклонив голову и сложив руки на коленях. Он сначала повернулся на бок, потом сел рядом и крепко сжал ее запястье.
– Скоро будет светать. Надо идти.
– Ты не сможешь… – сказала она. – Не сможешь ничего сделать за два дня.
