что на ней, – законная добыча Смолика. Тем более сама девица, кажется, была не против. Среди всех этих мужчин она каким-то образом определила в нем старшего и пристала к Смолику, будто полип-чистильщик к боку кита. Тео, натурально, не возражал: несмотря на припухшее лицо и ссадины по всему телу, туземка была прелестна. – Но там был сторожевой пост, – продолжал он. – Мы схватились с несколькими охранниками и смело столкнули их в поток, который в туннеле весьма силен, так что, думаю, они разбились о камни под облакопадом. Затем мы сели в лодку и...
– Дальше все ясно, но как ты попал туда? – перебила Арлея. – Ведь ты... Ведь мы оставили тебя на том странном дереве посреди прозрачной горы.
Она перевела взгляд на белокожего, представившегося как Траки Нес. Он внимательно слушал рассказ, стоя рядом с Арлеей, а при последних словах зашевелился и повернулся к ней.
– Капитан Теодор де Смол рассказал, что видел, как вы летели на каком-то большом существе, – заговорил бултагарец негромко. – Где оно сейчас?
Девушка махнула рукой.
– На холме. Его ранили в брюхо, вернее, в пузырь, и теперь оно подыхает. Мои люди заткнули рану тряпками, но, кажется, за ночь большая часть газа все равно вышла наружу.
– Отведите меня туда, побыстрее! – встрепенулся Нес. Этот человек почти постоянно негромко сопел и часто моргал, а еще у него была привычка между словами складывать губы трубочкой и прищелкивать языком. – До того как стать учителем, я собирался служить лекарем и кое-что знаю...
– Тео, ты не закончил рассказ, – напомнила Арлея, и капитан живо откликнулся:
– С твоего позволения я закончу его на своем, вернее, на твоем клиргоне, любезная хозяйка. Дальнейший рассказ будет крайне... крайне необычен даже для ушей того, кто видел все то, что увидели вы с нашими доблестными моряками. А, Лиг, Эрланга! – вскричал он и, не обращая больше внимания на хозяйку, зашагал к ним. Туземка, грациозно поднявшись с палубы и придерживая плащ на груди, пошла следом. – Смельчак Шипер! Я знал, что могу положиться именно на вас троих. Без сомнения, наша всеобщая любимица хозяйка подобающе наградит каждого из вас. А ты, Эрланга, уже награжден: отныне ты не юнга, но всамделишный, натуральный, полноценный младший матрос!
Чуть позже выяснилось, что кальмар не сдох, хотя пребывал в беспамятстве. Траки Нес, очень возбудившийся при виде живой машины, задал Арлее с моряками бесчисленное количество вопросов, одновременно развив бурную деятельность. Девушка испытывала к безмолвному страшиле подобие благодарности, ведь это он спас их от серапих, и позволила задержаться на холме до полудня – хотя Тео Смолик был непривычно суетлив и очень спешил. На вопрос Арлеи, куда он так торопится, капитан ответил, что объяснит ей все на «Дали», а пока что им необходимо как можно скорее достигнуть Да Морана. Сделав глубокий надрез в коре растущего на вершине дерева, Траки путем сложных манипуляций добыл полкотелка пальмовой смолы. Смешав ее с глиной из болотца, находившегося в джунглях неподалеку, он сначала зашил брюхо дирижабля при помощи большой иглы и суровой нити – все это было найдено в котомке, которую бросили серапихи, уволокшие с холма матросов. Потом Нес намазал это место толстым слоем смеси облачного пуха, глины и смолы, объявив, что веществом примерно такого же состава, с добавлением еще некоторых ингредиентов, пропитывают емкости эфиропланов на цивилизованном востоке.
Страшила был все же слишком велик, чтобы класть его на палубу лодки, но бултагарец заверил, что он не должен утонуть в облаках. Стащив с холма, его положили за кормой и веревками примотали к ней щупальце.
На следующий день путешественники добрались до истока облачной речки, где ненадолго остановились – по приказу Смолика зачисленный в команду Кахулка залез в крону растущего неподалеку от древнего святилища Живой Мечты дерева и вернулся с трубками фейерверка. Дали несколько сигналов, после чего вышли в бухту. Ладьи Уги-Уги там не оказалось, так что клиргон Смолика приблизился беспрепятственно. Выполнявший роль капитана второй боцман сказал, что некоторое время назад по облачной реке приплыло небольшое судно, люди с него перебрались на ладью монарха, и та ушла в океан. В подзорную трубу удалось разглядеть среди вновь прибывших юношу с темными волосами и кожей цвета кофе, сильно разбавленного молоком. Арлея затребовала более точное описание, после чего воскликнула:
– Кажется, это Гана!
– Он погиб, – ответствовал Тео. – Не начинай вновь, ты же знаешь: его затянуло в облака под горой. Оттуда не...
– Гана? – спросил как раз забравшийся по трапу Траки Нес. – Гана На-Тропе-Войны, так, кажется, зовут этого человека?
Они повернулись к бултагарцу, и Арлея спросила:
– Откуда вы его знаете?
– Юноша был в провале, – пояснил Нес. – Как раз перед тем как Лан Алоа нашел наше тайное место в роще желейных деревьев. Кахулка и Фавн Сив привели его к нам.
– Значит, жив... – удивленно протянул Смолик. – Какой живучий пиратик попался мне тогда – ведь я тоже хотел его убить, а не вышло. А Фавн Сив? Слышите, Нес, – кто этот смуглый коротышка? Он кажется мне очень странной личностью, хотя я не могу сказать почему. Отчего он всегда молчит? Да, а ваш отец, хозяйка, знаете, что случилось с ним?
Арлея уставилась на капитана.
– Он тоже был в провале?
– Был, да. Нет, сам я не видел его, но эти люди сказали, что некоторое время назад на каменном уступе возле прииска стояло кресло, в котором сидел парализованный укушенный. Потом, когда начался бунт, он исчез оттуда – скорее всего, во время одной из драк его столкнули вниз. До дна провала лететь и лететь, к тому же внизу находится что-то... В общем, торговец мертв.
Арлея опустила взгляд, некоторое время смотрела себе под ноги, кивнула и молча ушла.
Страшилу оставили в облаках позади клиргона, так же привязав щупальце к корме. Впрочем, живой дирижабль недолго покачивался в эфире: вскоре после того как корабль отплыл от Гвалты, он начал потихоньку взлетать, все чаще отрываясь от пуховых перекатов, и конец путешествия преодолел уже по воздуху, ухватившись торчащей из морды конечностью за корму, лишь иногда плюхаясь брюхом в эфир.
