– Хорошо выглядишь, де Смол, – произнес тхаец звучным голосом, без свойственного желтолицым акцента. – Лучше прежнего, а?
– Это так, – с достоинством согласился Тео. – Да и ты, господин Кокачин, цветешь, как орхидея в саду его превосходительства Чиораны.
Тхаец разгладил воротник камзола.
– Давно не бывал в этих местах, отстал от жизни? Чиорана Третий забросил оранжерею. Но к делу! Не твои ли моряки сторожили айклит без названия, что стоит на краю портовой бухты?
При этих словах матросы под стеной переглянулись, а Смолик подался вперед, положив кулаки на стол.
– Мертвы? – спросил он.
Тхаец качнул головой.
– Нет, зачем же. Мои люди лишь оглушили их и оставили на берегу. Хотя следовало бы...
– Имей в виду, айклит мой! – перебил Смолик.
Губы господина Кокачина изогнулись в усмешке.
– Нет, теперь судно принадлежит его превосходительству. Как раз сейчас корабль следует вокруг Салиона. Я конфисковал айклит, потому что заплачено за него было из казны Тхая.
Смолик откинулся на стуле, переваривая тот факт, что он лишился очередного корабля, хозяином которого толком даже не успел стать.
– И ладно, демон с ним. Но что ты делаешь здесь, господин Кокачин?
– А ты?
Последовала длительная пауза, и наконец Тулага, по-прежнему стоящий возле лестницы, произнес:
– По договору с Маричем Алие принцессу должны были доставить к Чиоране?
Представитель Тхая на Салионе медленно обернулся, окинул Гану взглядом, вновь повернул голову к Смолику и спросил:
– Кто этот юнец?
– Всего лишь человек из моей команды, – с любезной улыбкой ответствовал Тео. – Просто он лично знал несчастную девочку и озабочен ее судьбой. Не обращай внимания. Хотя ведь мальчонка прав? Картина перед нами вырисовывается именно такая: люди Марича и ваш крелинг должны были доставить принцессу правителю. Это, – Тео махнул рукой, – именно крелинг?
– Жидкий Скальпель, – кивнул тхаец.
– Вот-вот. Хотя... Скальпель? Ведь они не в ладах с Чиораной. Неужто Жидкий Скальпель согласился выполнить это дело для него?
– В Доме наемников не знали, кто оплачивает похищение принцессы. С ними общался только я...
– Ага. Так вот, продолжаю. По всей видимости, эрзы получили и второй, секретный приказ: доставить девчонку к ее старшему брату. Вас, как бы это получше сказать, дорогой господин Кокачин, не употребляя слово, которое считается предосудительным в приличном обществе... вас
– Прав, – легко согласился дорогой господин Кокачин.
– Вот так вот. А эрзы с принцессой уже покинули остров или все еще на Салионе? В последнем случае мы могли бы объединиться в нападении на них, а уж потом решить...
– Их нет здесь, – перебил собеседник. – Недавно мне доложили: у восточного берега стал на спираль эфироплан под названием «Желтая смерть». – Он взглянул на Тео и пояснил: – Коршень Марича де Алие.
– Ах даже так! Что же, неужели сам Марич...
– Не думаю. Скорее, он просто прислал за своими людьми и похищенной девушкой самый быстрый эфироплан из тех, что имеются в его распоряжении.
Они замолчали, выжидающе глядя друг на друга. Тео спросил:
– И что ты собираешься делать теперь?
– А ты?
Смолик покосился на Гану.
– Мы вернемся на наш драйер.
– Драйер? – переспросил тхаец. – Это не тот ли, что встал возле бухты?
– Он, он. Такой большой, с тридцатью пушками на борту, полными оружейными кладовыми и отборной командой, все – бывшие военные моряки и отъявленные головорезы, представляешь себе? И пушки просто удивительно дальнобойны. Могут задать хлопот твоему городку, если до вечера мы не вернемся на корабль. Приказ я оставил простой: открыть огонь из всех стволов по порту. Так и сказал своей команде, понимаешь? Так и сказал: если до вечера не вернемся, значит, мы мертвы. Тогда не медлите, палите, а после уплывайте обратно, когда здесь бревна на бревне не останется. Команда у меня послушная, господин Кокачин, а уж какая мужественная!
Собеседник вновь улыбнулся.
– Не потерял хватку, де Смол? Здесь, на Салионе, еще много тех, кто вспоминает тебя... проклиная или благодаря в душе, потому что...