— Да, — изрек деда. — Не медли боле, отрок.
Я нагнулся и дал им необходимый толчок.
Последнее, что я услышал, был крик мистера Пу.
— Что ты делаешь? — свирепо орал он. — Смотри мне, юный Хогбен… Что это? Если это какой-то фокус, я напущу на тебя младшего! Я наложу такое заклятье, что даже ты-ы-ы!..
Вой перешел в писк, не громче комариного, все тише, все тоньше, и исчез.
Ясно, что деда совершил кошмарную ошибку. Знать не знаю, сколько лет назад был год первый, но времени предостаточно, чтобы Пу заселили всю планету. Я приставил два пальца к глазам, чтобы растянуть их, когда они начнут выпучиваться и сближаться, как у Пу.
— Ты еще не Пу, сынок, — произнес деда посмеиваясь. — Ты их видишь?
— Не-а, — ответил я. — А что там происходит?
— Сани остановились… Да, это год первый. Взгляни на людей, высыпавших из своих пещер, чтобы приветствовать новых товарищей. Ой-ой-ой, какие широкие плечи у этих мужчин! И, ох, только посмотри на женщин. Да младший просто красавчиком среди них ходить будет! За такого любая пойдет.
— Но, деда, это же ужасно! — воскликнул я.
— Не прерывай старших, Сонк, — закудахтал деда. — Подожди, дай-ка я посмотрю… Гм-м. Поколение — вовсе немного, когда знаешь, как смотреть. Ай-ай-ай, что за мерзкие уродины эти отпрыски Пу. Почище своего папули. А вот каждый из них вырастает, обзаводится семьей и, в свою очередь, имеет детей. Приятно видеть, как выполняется мое обещание.
Я лишь простонал.
— Ну хорошо, — решил деда, — давай перепрыгнем через пару столетий. Да, они здесь и усиленно размножаются. Фамильное сходство превосходно! Еще тысячу лет. Древняя греция. Нисколько не изменились! Помнишь, я говорил, что Лили Лу Матц напоминает одну мою давешнюю приятельницу по имени горгона? Неудивительно!
Он молчал минуты три, потом рассмеялся.
— Бах. Первый гетерозиготный взрыв. Начались изменения.
— Какие изменения, деда? — упавшим голосом спросил я.
— Изменения, доказывающие, что твой дедушка не такой уж осел, как ты думал. Я знаю, что делаю. Смотри, какие мутации претерпевают эти маленькие гены!
— Так, значит, я не превращусь в Пу? — обрадовался я. — Но, деда, мы обещали, что их род продлится.
— Я сдержу свое слово, — с достоинством молвил деда. — Гены сохранят их фамильные черты тютелька в тютельку. Вплоть… — тут он рассмеялся. — Отбывая в год первый, они собирались наложить на тебя заклятье. Готовься.
— О боже! — воскликнул я. — Их же будет миллион, когда они попадут сюда. Деда! Что мне делать?
— Держись, Сонк, — без сочувствия ответил деда. — Миллион, говоришь? Что ты, гораздо больше!
— Сколько же? — спросил я.
Он начал говорить. Вы можете не поверить, но он до сих пор говорит. Вот их сколько!
В общем, гены поработали на совесть. Пу остались Пу и сохранили способность наводить порчу, — пожалуй, можно с уверенностью сказать, что они в конце концов завоевали весь мир.
Но могло быть и хуже. Пу могли сохранить свой рост. Они становились все меньше, и меньше, и меньше. Гены Пу получили такую взбучку, от гетерозиготных взрывов, которые подстроил деда, что вконец спятили и думать позабыли о размере. Этих Пу можно назвать вирусами — вроде гена, только вирус резвее.
И тут они до меня добрались.
Я чихнул и услышал, как чихнул сквозь сон дядюшка Лем, лежащий в багажнике желтой машины. Деда все бубнил, сколько именно Пу взялось за меня в эту минуту, и обращаться к нему было бесполезно. Я по- особому прищурил глаза и посмотрел, что меня щекотало.
Вы никогда в жизни не видели столько Пу! Да это настоящая порча. По всему свету эти Пу насылают порчу на людей, на всех, до кого только могут добраться.
Говорят, что даже в микроскоп нельзя рассмотреть некоторые вирусы. Представляю, как переполошатся эти прохвессоры, когда наконец увидят крошечных злобных дьяволов, уродливых, что смертный грех, с близко посаженными выпученными глазами, околдовывающих всех, кто окажется поблизости.
Деда с геном хромосомом все устроили наилучшим образом. Так что младший Пу уже не сидит, если можно так выразиться, занозой в шее.
Зато, должен признаться, от него страшно дерет горло.
Note1
Роджер Бэкон — великий английский ученый XIII века; предполагают, что он изобрел, в частности, очки, микроскоп, телескоп; ему приписывают иногда создание пороха; он сделал немало открытий в химии, физиологии и ряде других областей науки; призывал к внедрению математики во все науки
