– Клянусь двумя сердцами Дваллока!.. – выдохнул Котар.
Испуганный вой вырвался у кочевников, когда они увидели страшную смерть, ожидающую их всех. Позабыв про Котара и Лори, сидевших на самом видном месте, монгролы тыкались, как слепые котята, туда-сюда в поисках выхода. Ловушка захлопнулась, и кольцо тьмы Торканнорра начало сужаться.
– Вы осквернили мой храм! Вы украли мои сокровища! Воры! Убийцы! Насильники! Это ваш последний день! – гремел голос бога.
Кольцо сжималось. Оно миновало Котара и Лори, не причинив им ни малейшего вреда. Все новые и новые лошади кочевников прорывались наружу, но стоило тьме коснуться хотя бы руки кочевника, он превращался в прах, а освобожденная испуганная лошадь убегала в степь. Оставшиеся кочевники сбились в плотную кучу, кружа на одном месте. Тьма подбиралась к ним все ближе. От непрекращающихся истошных воплей монгролов у Котара разболелась голова.
Скоро все было кончено. Кольцо сомкнулось куполом у них над головами – и только лошади разбежались в разные стороны, спеша сбросить мерзкие кости. Плиты покрывал толстый слой старых костей, они ярко белели в лучах утреннего солнца. Лори поднялась со своего места и шагнула к алтарю, над которым висело облако тьмы. И тогда Торканнорр заговорил:
– Теперь иди, варвар, и уводи женщину. Вам не годится видеть то, что случится дальше. Я должен вернуть свои сокровища. Сейчас эти скелеты встанут, готовые подчиниться моей воле.
Тьма исчезла. Только кости лежали вокруг да ржали убежавшие в степь лошади.
– Пойдем, – приказал Котар, вставая.
Лори, не говоря ни слова, послушно последовала за ним.
Глава 8
Серебряный, идя широким шагом, которым так славятся абаторские скакуны, нес Котара к пустыням и оазисам Эйгиптона. За ним на степной мохнатой лошадке ехала Лори, рыжая ведьма. На длинной веревке, привязанной к луке седла Серебряного, шла вторая степная лошадь, нагруженная тяжелыми переметными сумками с серебром. Сойдя с каменных ступеней черного храма, Котар не увидел подле Серебряного гнедого волшебного жеребца. По-видимому, демон, сослужив Котару службу, был отпущен Торканнорром на свободу.
За серебром Пэш Маха им пришлось специально возвращаться в разоренный лагерь, но Котар в споре с Лори настоял на своем, заявив, что эти деньги достались ему слишком дорогой ценой, чтобы он так запросто с ними расстался.
На самом деле Котар понимал, что без изрядного запаса серебра он будет бессилен против Лори, как только та вновь обретет свою магическую силу. Варвару не хотелось рисковать.
Они ехали то по безлюдной степи, то по заброшенным караванным путям, а то и вовсе без всякой дороги, ориентируясь по солнцу и звездам. С каждым днем Эйгиптон становился все ближе, и притихшая было после приключений с кочевниками Лори становилась все надменнее и высокомерней.
– Я думаю сохранить тебе жизнь, Котар, – заявила она на одной из стоянок. – Помнится, именно ты расправился с моими стражами, когда я была занята чарами, готовя погибель Казазаэлю. Теперь тебе одному придется заменить их всех.
– Я служу только самому себе, – спокойно ответил варвар. После беседы с Торканнорром он мало обращал внимания на шпильки ведьмы, думая о цели их путешествия и о том, каким образом он сумеет не дать Лори снова обрести свою колдовскую силу.
– В самом деле? – усмехнулась Лори. – Так ты по собственной воле скачешь со мной в Мемфор? Или все дело в малышке Малхе?
– В малышке Малхе, конечно, – не моргнув глазом, соврал Котар.
– В таком случае у меня всегда будет оружие против тебя, варвар. Помни об этом. Будь благодарен мне за то, что я сохранила тебе жизнь, и служи мне верно.
Котар лишь удивленно наморщил лоб, а довольная Лори расхохоталась.
На закате этого дня они увидели верхушку первой пирамиды, четким треугольником темнеющую на фоне кровавого неба, – и поняли, что подошли к границе Эйгиптона. Мемфор лежал к западу, а прямо перед ними вставали развалины Кхкиторона, заброшенного города. Этому городу было несколько тысяч лет, он стоял тут всегда и уже превратился в руины, когда столетие назад двое путешественников, сбившись с дороги, случайно наткнулись на него. Легенды гласили, что город уничтожил огненный дождь, насланный разгневанным богом-чудовищем с птичьей головой.
Все было странным в этом заброшенном городе: и непривычные, какие-то перекрученные здания, и постройки из прозрачного вещества, не известного нынешним строителям, и огромные гробницы, высившиеся в самом центре города, вокруг гигантской площади.
Одну из гробниц попытался вскрыть предыдущий правитель Мемфора. Он послал рабочих и рудокопов, и те открыли гробницу. Никто не знает, что именно встретило их на пороге, но солдаты нашли лишь останки людей, разбросанные по всей площади, словно огромные руки разорвали их в клочья и в ярости расшвыряли вокруг. После этого отверстие было спешно завалено и запечатано лучшим придворным чародеем, и ни один человек, если он, конечно, не был самоубийцей, не ступал с тех пор на растрескавшиеся плиты улиц проклятого города.
– Есть все же способ открыть гробницу, не потревожив духа, – заявила в заключение Лори, рассказав варвару эту историю.
– Ты же утратила всю свою силу, – усмехнулся Котар. – У тебя может ничего не выйти.
– И ты бы, конечно, предпочел, чтобы не вышло, да? – огрызнулась ведьма. – Тебе больше понравился бы демон, вылезший и растерзавший меня прямо у дверей.
– Так, значит, такая опасность все-таки существует?
– Конечно, – расхохоталась Лори. – И не только для меня! Если уж демон вылезет, он не остановится на мне. Он и тебя разорвет на куски!
