существовании опасности. Сэм Фэйкс. Он один из параноиков, и, судя по тому, что я узнала, он пытается саботировать какие-то эксперименты в Галилео.
— Почему?
— Вот этого я не знаю. Очевидно параноики настолько знакомы с общим планом, что им даже не нужно думать об этом. Их мысли заняты сиюминутными действиями. И всегда на такой длине волны, которую мы не можем перехватить. Только Мелисса, насколько я знаю, может принимать их, и, видимо, она родилась такой чувствительной.
— Такое бывает, — согласился Бартон. — У мутантов много отличий, гораздо больше чем у обычных людей. Что касается этого долгосрочного плана, ты знаешь параноиков. Они считают, что Болди созданы править миром. Они смотрят на обычных людей, как на низшую расу. И если они пытаются саботировать эксперименты, то это существенно. Хотел бы я знать, какими же экспериментами занимаются в Галилео?
— Я не знаю, — сказала Сью. — Мелисса очень слабо разбирается в технике.
— Я могу это узнать через Дэнхема. Он живет в Галилео.
— Именно там я его встретила. Но может быть, тебе удастся вытянуть из Мелиссы больше, чем удалось мне. Не слишком умно, — она запнулась, подыскивая нужное слово вместо непередаваемых мысленных образов, «телепатировать» ее слишком сильно, но без этого не обойтись. Если почувствуешь какое-нибудь прощупывание, сразу же исчезай.
— А такое уже было.
— Нет. Пока нет. Но мы должны оставаться в тени.
Сью не спрашивала Бартона, поможет ли он; она знала, что он поможет. Защита своей расы жила в каждом Болди, хотя у параноиков это чувство было извращено и искажено. Сейчас мысль Сью ширилась, искала, вопрошала, подыскивая замок, к которому подходил ее ключ. И почти мгновенно пришел ответ. Словно одна рука соединила две других — так Сью мысленно представила Мелиссу Карр Бартону. Он ощутил неловкость, скромность и почти неуклюжесть, и потом они… сомкнулись. Он передал ей дружелюбие и теплую поддержку, мгновенно почувствовав ее женственность, достигшую почти сексуальной привлекательности. Наполовину ясно, наполовину туманно он ощутил, что Мелисса Карр думала о самой себе: неуловимое самосознание живого эго, различного у каждой индивидуальности, и мягкость вьющихся волос… волос? Парик… и мягкость губ под нежно касающимся их пальцем. И скромное отдаление, скрывавшее в своей тени запах, и потом еще что-то вроде реверанса, чисто мысленного, с чудесным старомодным привкусом. Теперь он был уверен, что никогда не перепутает сознание Мелиссы Карр с каким- либо другим Болди.
«Это Дэйв Бартон, Мелисса.»
(Признание и тень удовольствия.)
(Вопрос: довериться? Такая опасность…)
(Полное доверие, да) — уверенное подтверждение.
(Много — (разных) — новых сообщений настойчиво поступающих)
(Тень угрозы Сэма Фэйкса)
(Срочность)
(Растущее взрывчатое напряжение в Галилео)
(Не могу говорить — другой символ для речи — долго)
(Возможная личная опасность)
И все эти оттенки смысла в одном целом, трех разумах, слившимся в водовороте красок вокруг ослепительно-белого пятна откровения и истины. Здесь не было барьеров, неизбежных при устной беседе. Подобно свету, мысли переплетались и сливались в вопрос, ответ и утверждение, и несмотря на сосредоточенность каждый из троих имел время для более личных оттенков, окрашивающих беседу. Именно возможность такой связи сделала столь популярными среди Болди обсуждения за круглым столом, где логическая и эстетическая игра умов находила выход в экстазе единого полного сознания. Среди телепатов не было полигамии, но в мыслях эта группа достигала откровения, придававшего дополнительную глубину и богатство ее жизни.
Но это был только намек на полную взаимосвязь. Бартон искал нить к заговорщикам в том, что сказала ему Мелисса. Он не был инженером и поэтому подходил к проблеме со своим опытом натуралиста, натренированным в распознании защитных раскрасок, выработанным в чтении запутанных следов хищника.
«Сколько их?»
«Трое.»
«Не больше?»
«Три», — и образы Галилео и других городов, символы имен и личностей. Ощущение призрачного общения, связей ненависти…
И неожиданно он ощутил в ее сознании что-то удивительно, волнующе знакомое. Он не знал, что это было. Но это моментально прервало плавное течение общения на время, потребовавшееся для поиска.
Ответа не было; он снова сконцентрировался.
«Три?»
(Символ)
(Известное имя Сэма Фэйкса)
(Страстное желание власти)
(Тяжелая летаргия)
Возникли и другие ассоциации, но он думал, что теперь он узнает Сэма Фэйкса.
Другие символы тоже превратились в имена: Эд Варган, смешавшийся с любопытной идеей разницы в размерах; и Бертрам Смит, ассоциирующийся с жестокостью, свойственной плотоядным вампирам. Хотя были и отличия; Бартон однажды проникал в сознание ласки в момент пира, этот яркий экстатический поток тогда почти испугал его. Смит был интеллигентен, хотя он, подобно остальным, обладал тем же исключительным качеством — каким же?
«Темнота. Извращение. Слепота.»
«Да, — думала Сью, — они слепы. Ослеплены паранойей. Они вообще не могут видеть этот мир таким, каков он есть.»
И представление Мелиссой этой троицы: маленькие злобные существа, бегущие с оскаленными зубами через мрак. Бартон понял, что она отождествила их с мышами; она боялась мышей, они были для нее куда ужаснее, чем насекомые и змеи. Что же, он мог понять боязнь; он сам больше всего боялся огня. Большинство Болди были в той или иной степени поражены неврозом страха — расплата за повышенную чувствительность сознания.
«Я должен действовать быстро, — подумал он. — Раз они переговариваются, они могут затаиться. Я должен покончить с ними разом. Они могут читать ваши мысли?»
«Они даже не знают о существовании Мелиссы Карр.»
«Но если один из них будет убит, они станут осторожными. Ты должна оставаться в безопасности. Где ты?»
(Отказ, определенный отказ.)
«Было бы лучше сказать мне, тогда…»
«Никто не сможет найти меня до тех пор, пока я не думаю о своем местонахождении.» — Для телепатии не существует указательных пальцев. Она выразила идею, означавшую больше, чем телепатия; это был символ всей расы и ее единства.
«Ты можешь узнать, где Варган и Смит?»
«Конечно; они свободно общаются на своей личной длине волны. Варган в Рэйе, Смит в Гуроне.»
«Как тебе удается ловить эту волну?»
«Загадка.» — Беспомощное пожатие плечами. — «Врожденное?»
«Когда один из них умрет, — подумал Бартон, — остальные будут настороже. Слушай внимательно. Будь всегда готова передать их планы. Они не должны спастись.»
Мелисса подумала о трех маленьких, серых, злобных существах, торопливо бегущих по полу. Бартон мрачно усмехнулся.
