Алексы нигде не было. В конце концов он пошел в сады по дороге к ручью. Заметив яркое пятно, он направился к нему.
Алекса сидела на скале, ее легкий спортивный костюм был расстегнут, чтобы дать легкому бризу освежать ее кожу. Было так жарко, что она сняла свой парик, и ее блестящий голый череп смотрелся нелепо и несовместимо с ее искусственными ресницами и бровями. Линк впервые видел ее без парика.
Мгновенно, только он об этом подумал, она обернулась и стала надевать парик. Но вдруг ее рука остановилась. Она полувопросительно посмотрела на него, а потом в ее глазах появились боль и понимание.
— Надень его, Алекса, — сказал Линк.
Она вопросительно посмотрела на него.
— Зачем — теперь?
— Я… это не…
Алекса пожала плечами и водрузила парик на место.
— Это было… странно, — сказала она, намеренно произнося это вслух, словно не хотела позволить своей мысли ускользнуть в каналы телепатической сокровенности, где обида может так легко ранить. — Я настолько привыкла к тому, что Болди — безволосы. Я никогда прежде не думала, что это зрелище может… — она не закончила мысль вслух. Через мгновение она сказала: Ты, должно быть, был очень несчастлив среди кочевников, Линк. Даже более несчастен, чем ты сознаешь. Если ты был воспитан в неприятии вида голого черепа в такой степени…
— Этого не было, — слабо протестовал Линк. — Я не… ты не должна думать…
— Все в порядке. Ты не можешь изменить настолько глубоко укоренившиеся в тебе реакции. Когда- нибудь каноны красоты изменятся. Отсутствие волос будет цениться. Сегодня этого нет, и, конечно, этого нет у человека с твоим психологическим фоном. Тебя, должно быть, заставляли очень остро чувствовать, что ты стоишь ниже из-за своего голого черепа.
Линк стоял, чувствуя себя неловко, не имея сил отрицать мысль, столь живо вплывавшую в его сознание, сгорая от стыда и страха из-за сознания, что она настолько же ясно, как и он сам, видела отвратительную картинку ее голого черепа в его понимании. Словно он поднес к ее лицу кривое зеркало и сказал вслух:
— Вот как ты выглядишь для меня.
Как будто он ни за что дал ей пощечину насмешкой на ее… ненормальностью.
— Брось, — сказала Алекса, улыбаясь немного потрясенно. — Ты ничего не можешь с этим поделать, если голый череп… беспокоит тебя. Забудь об этом. Это не то, чтобы мы были ж-женаты или… что-то в этом роде.
Они молча смотрели друг на друга. Их мысли соприкоснулись и отпрянули, и снова соприкоснулись, прощупывая, думая о легких вещах, перескакивая с одного на другое так робко, словно прыгали по льдинам, способным уйти под воду под тяжестью полной концентрации мысли.
«Мне казалось, что я люблю тебя… возможно, это так…»
«Да, я тоже… но теперь невозможно…»
(неожиданный яростный протест)…
«Нет, это невозможно, между нами не будет справедливости… как между обычными людьми… мы всегда будем помнить эту картину, как я выглядел»
(резкое удаление из памяти)…
(агонизирующее отрицание этого)…
«Нет, это нельзя изменить… всегда между нами… слишком глубоко укоренилось… и кроме того Кэс…»
(внезапное мгновенное закрытие обоих умов, прежде чем мысленный образ успел сформироваться).
Алекса поднялась.
— Я иду в город, — сказала она. — Марианна у парикмахера. Я… я сделаю себе завивку.
Он беспомощно поглядел на нее, неохотно отпуская ее, хотя он знал не хуже чем она сама, как многое было обсуждено, взвешено и сброшено со счетов в последний момент безмолвной речи.
— До свидания, Алекса, — сказал он.
— До свидания, Линк.
Линк еще долго стоял и смотрел на дорогу после ее ухода. Он должен был уйти. Он не был здесь своим. Даже если после этого была бы возможность близость с Алексой, он знал, что не может оставаться. Они были… ненормальны. Теперь он бы более ясно видел их голые черепа, презренное, вызывающее смех отсутствие волос, которое он так не любил в себе, чем парики, которые они носили. Каким-то образом он до нынешнего момента не осознавал столь полно…
Все же он не может уйти, не сказав Даррилу. Медленно, с трудом передвигая ноги, он повернул обратно к дому. Подходя к боковому газону, он послал вперед неуклюжую вопросительную мысль.
Что-то ответило ему из лаборатории в подвале, подозрительная, странная, волнующая вибрация на миг прильнула к его сознанию и отпрянула. Это не был Мак-Ни. Это был… чужой.
Мак-Ни стал спускаться к двери подвала. Внизу он остановился, пытаясь разобраться в путанице ощущений после того, как он растопырил мысленные пальцы. Дверь была открыта. Мак-Ни лежал на полу с погасшим сознанием, кровь текла из раны у него в боку.
«Чужой?»
«Кто?..»
«Сергей Кэллахан.»
«Где?..»
«Спрятался. Вооружен.»
«Я тоже», — подумал Линк, сжав в руке кинжал.
«Ты неопытный телепат. В схватке ты не можешь победить.»
Возможно, это было правдой. Телепатия у Болди заменяла предвидение. Любой Болди мог предугадать и победить любого обыкновенного человека, а Линк еще не был достаточно телепатически натренирован.
Он неловко разведывал. И неожиданно узнал, где находится Кэллахан.
За дверью. Откуда он мог ударить Линка в спину, когда парень войдет в лабораторию. Он не ожидал, что неопытный Болди не обнаружит его засаду, пока не станет слишком поздно, и как только Линк прочувствовал ситуация, он попытался вырваться.
Линк всем весом навалился на панель, прижимая дверь обратно к стене. Кэллахан оказался в ловушке. Беспомощно зажатый между двумя металлическими пластинами — стеной и дверью, — он пытался отжаться, вывернуться на свободу. Его рука, сжимавшая кинжал, змеей выскользнула наружу. Линк выронил свое оружие, прижался спиной к двери и покрепче уперся ногами. Дверная коробка давала ему отличную опору. Вены вздувались на лбу, пока он удерживал, прижимал, и сдвигал дверь изо всех своих сил.
Что однажды сказал Дэйв Бартон? «Убивай их с помощью механизмов…»
Это и был механизм — один из древнейших. Рычаг.
Неожиданно Кэллахан закричал. Его агонизирующая мысль молила о милосердии. (Через мгновенье его силы иссякнут), — молил он.
— Нет… не убивай меня!
Его силы иссякли.
Линк расправил тяжелые плечи. И был еще один мысленный ужасающий крик Кэллахана, еще более агонизирующий, чем издаваемые им звуки, и Линк позволил двери медленно отойти от стены. Вместе с ней сползло и тело. Линк подобрал свой кинжал, умело им воспользовался и обернулся к Мак-Ни.
На полу растекалась лужа крови, но Мак-Ни был все еще жив. Кэллахан не успел завершить свое дело.
Линк занялся оказанием первой помощи.
Так это произошло.
Было уже за полночь. В лаборатории в подвале Мак-Ни вытянулся в своем кресле, морщась от
