просто не видно.
— Как же ты его заметил?
— Я его не замечал. Я его сенсировал, — объяснил Джо, наделенный неведомыми людям органами чувств.
— А где она сейчас?
— Минуту назад вышла.
— Ну что ж… — Гэллегер никак не мог найти подходящих слов. — Вчера вечером тут явно что-то произошло.
— Разумеется, — согласился Джо. — Но ты меня выключил, как только вошел тот гадкий человек с большими ушами.
— Ты слишком много болтал своим пластиковым языком… Какой еще человек?
— Гадкий. Ты сказал дедушке, чтобы он шел погулять, но никак не мог оторвать его от бутылки.
— Дедушка. Ага… А где он сейчас?
— Может, вернулся к себе в Мэйн, — предположил Джо. — Он все время грозился уехать.
— Старик никогда не уезжает, пока не осушит весь погреб, — сказал Гэллегер.
Он включил аудиосистему и проверил все комнаты, но не получил ответа. Потом встал и начал поиски. Деда нигде не было.
Вернувшись в лабораторию и пытаясь не обращать внимания на третий генератор с большими голубыми глазами, Гэллегер вновь принялся разглядывать предметы на столе. Джо, все так же торчащий перед зеркалом, заявил, что верит в основополагающую философию интеллектуализма. Однако, добавил он, видя, что интеллект Гэллегера по-прежнему пребывает в состоянии невесомости, стоит включить магнитофон и послушать, что происходило здесь вчера вечером. Это была недурная мысль. Некоторое время назад, отлично зная, что трезвый Гэллегер не может вспомнить приключений Гэллегера пьяного даже под угрозой смертной казни, изобретатель установил в лаборатории видеокамеру, которая включалась сама, если того требовала обстановка. На каких принципах действовало это устройство, Гэллегер не смог бы объяснить. Каким-то чудесным образом оно проверяло содержание алкоголя в крови своего хозяина и начинало запись, когда тот достигал определенной кондиции. Сейчас аппарат был закрыт тканью. Придвинув поближе экран, Гэллегер начал просматривать события прошлого вечера и слушать запись разговоров.
Джо стоял в углу отключенный и, вероятно, размышлял. Дедушка — маленький сухой человечек с бурым лицом, похожий на щелкунчика — сидел на стуле, прижимая к себе бутылку. Гэллегер как раз вынимал изо рта мундштук алкогольного органа, закачав в себя достаточно много, чтобы включилась камера.
Средних лет худощавый мужчина с большими ушами, очень оживленный, подпрыгивал на краю дивана, не сводя глаз с хозяина.
— Вздор! — сказал дедушка писклявым голосом. — Когда я был молод, медведей убивали голыми руками. Все эти ваши современные идеи…
— Дедушка, — прервал его Гэллегер, — заткнись. Не настолько ты стар. А кроме того, ты известный враль.
— Помню, однажды в лесу на меня вышел медведь. Оружия у меня не было. И знаете, что я сделал? Сунул ему руку в пасть и…
— Твоя бутылка пуста, — заметил Гэллегер.
Последовала пауза, во время которой удивленный старик проверял, правда ли это. Оказалось, что нет.
— Мне горячо рекомендовали вас, — сказал мужчина с большими ушами. — Надеюсь, вы мне поможете. Мы с партнером оказались в трудном положении.
Гэллегер недовольно посмотрел на него.
— Так у вас есть партнер? И кто же он? И, кстати, сами-то кто такой?
Воцарилась мертвая тишина — мужчина с большими ушами пытался преодолеть замешательство. Дедушка опустил бутылку и сказал:
— Она не была пуста, но теперь опустела. Где следующая?
Человек с большими ушами произнес слабым голосом:
— Мистер Гэллегер, мы же обговорили…
— Знаю, — ответил Гэллегер. — Извините. Это все потому, что я ни черта не смыслю в технике, пока… э-э… меня не осенит. Тогда я делаюсь гением. Но страшно рассеянным. Я наверняка смогу решить вашу проблему, но, к сожалению, забыл, в чем она заключается. Вам лучше всего начать сначала. Кто вы такой и сколько мне уже заплатили?
— Меня зовут Джонас Хардинг, — ответил мужчина. — У меня с собой пятьдесят тысяч кредитов, но мы с вами еще не пришли к соглашению.
— Гоните бабки — и сразу договоримся, — заметил Гэллегер с плохо скрываемой жадностью. — Деньги мне нужны.
— Конечно, они тебе нужны, — вставил дедушка, не прекращая искать бутылку. — Твой счет пуст, в банке при виде тебя закрывают двери. Кстати, я бы выпил.
— Попробуй орган, — подсказал ему Гэллегер. — Итак, мистер Хардинг…
— Лучше бутылку. Не верю я этим твоим штучкам.
Мужчина, несмотря на свою заинтересованность, не скрывал растущего скептицизма.
— Что касается денег, — заметил он, — думаю, сначала нам нужно поговорить. Мне горячо рекомендовали вас, но, возможно, я пришел не вовремя и вы не в форме.
— Ничуть не бывало.
— Не понимаю, почему я должен давать вам деньги, пока мы не договорились, — осторожничал Хардинг. — Ведь вы даже не помните, кто я и что мне нужно.
Гэллегер вздохнул и сдался.
— Ну ладно. Тогда расскажите, кто вы и что вам нужно. То есть…
— Я уеду домой, — пригрозил дедушка. — Где бутылка?
Хардинг в отчаянии произнес:
— Мистер Гэллегер, все имеет свои границы. Я прихожу к вам, ваш робот сходу меня оскорбляет, а ваш дед поит меня самогоном. Вы меня почти отравили…
— Самогон я всосал с молоком матери, — буркнул дедушка. — Нынешняя молодежь пить не умеет.
— В таком случае перейдем к делу, — предложил Галлегер. — Мне уже лучше. Я только лягу на диван, и — можете начинать. — Он улегся, лениво потягивая джин из мундштука органа. Дед выругался. — Я вас слушаю. С самого начала.
Хардинг слабо вздохнул.
— Я совладелец фирмы «Надпочечники Лимитед». Мы предлагаем обслуживание в духе нашего времени. Как я уже говорил…
— Я все забыл, — буркнул Гэллегер. — Нужно было снять копию. Чем вы, собственно, занимаетесь?
— Пожалуйста, вот копия для вас. Мы занимаемся стимуляцией работы надпочечных желез. Сегодня человек живет спокойно и безопасно…
— Ха! — с горечью вставил Гэллегер.
— …благодаря различным удобствам и устройствам, развитию медицины и общей структуре общественной жизни. Так вот, надпочечная железа выполняет очень важную роль в организме нормального здорового человека. — Хардинг явно оседлал любимого конька. — Когда-то давно мы жили в пещерах и, когда из джунглей выходил тигр, наши надпочечные железы начинали работать, поставляя организму адреналин. Следовала вспышка активности, побуждающая либо к схватке, либо наоборот — к бегству, и именно этот временный приток в кровь адреналина регулировал весь химизм организма. Я уже не говорю о достоинствах психической природы. Человек — существо агрессивное. Постепенно этот инстинкт утрачивается, но его можно пробудить, искусственно стимулируя надпочечные железы.
— Может, выпьем? — с надеждой в голосе предложил дедушка. Из лекции Хардинга он не понял ни черта.