на другую сторону улицы и держался в отдалении. Этому когда-то его тоже научил Мамонт. Сегодня бывший наставник обещал позвонить, но не позвонил. Значит, то, что он хотел сделать, у него не вышло. Впрочем, Денис теперь рассчитывал только на себя.
Через два квартала девушка несколько раз обернулась и нырнула в подъезд старинного, украшенного облупившимися скульптурами дома. Денис выждал минуту и зашел за ней. Изящные ботиночки стучали по каменной лестнице. Он принялся бесшумно подниматься по стертым пологим ступенькам. В доме было пять этажей. На площадке четвертого шаги остановились. Перегнувшись через перила, Денис увидел, как незнакомка позвонила в дверь. Очевидно, условным сигналом, потому что ей сразу же открыли. Дверь захлопнулась.
Планы резко менялись. Отпадал визит к Валерии, откладывался спектакль освобождения. Через два часа они с Курловым стояли у высокой дубовой двери с отшелушивающейся краской.
— Сколько их там? — прошептал Курлов.
Денис пожал плечами.
— Ладно, разберемся…
Откуда-то из-под куртки Сергей извлек пистолет и сунул в боковой карман. Он был спокоен, Дениса, напротив, бил мандраж. Сбегав вниз к почтовым ящикам, Курлов принес обрывки газет, насовал под дверь и поджег. Занялось ленивое желтое пламя, повалил дым. Вскоре щелкнул замок, дверь приоткрылась. Курлов с силой рванул ее на себя, одновременно послав внутрь толстую, как бревно, руку с огромным кулаком. Послышался грохот упавшего тела. Курлов ворвался в квартиру, за ним последовал Денис. В прихожей без сознания валялся мужчина с залитым кровью лицом, в просторной, с высоким потолком комнате Курлов держал за горло девушку из прачечной, другой рукой прижимая к ее лбу пистолет.
— Кто еще есть в квартире? — страшным голосом прошипел он.
— Никого, — прерывающимся голосом отозвалась девушка. — Нас двое…
Денис заглянул на кухню, обследовал службы. Девушка говорила правду: больше в доме никого не было. Он выскочил на лестничную площадку, затоптал дотлевающие газеты. Из двери напротив выглянула сморщенная старушка.
— Што там шлучилось? — прошамкала она беззубым ртом.
— Какие-то хулиганы бумагу подожгли, — ответил Денис. Старушка снова спряталась.
Денис осмотрел нокаутированного мужчину. За поясом у него торчал пистолет: «ТТ», — определил Петровский, забирая оружие. Потом он связал руки незнакомца его же ремнем, вспомнив, как всего несколько дней назад вязал Курлова. А теперь они партнеры. Как в кино!
Когда он вернулся в комнату, девушка показывала Курлову перевязанный скотчем пакет из плотной бумаги с торчащей посередине проволочкой.
— С пятидесяти метров берет, — поясняла она. — Нажать надо вначале зеленую кнопку, потом красную.
— Попробовать? — Курлов вертел в руках маленький пульт.
— Давай. Весь дом расколется, — спокойно сказала подрывница.
— Как прачечная? — вмешался Денис. Девушка вскинула глаза и, узнав его, смертельно побледнела.
— Это не я… Точнее, я только исполнитель. Не я, кто-то другой бы сделал…
— Кто вас нанял? — спросил Денис, угрожающе выпятив нижнюю губу. — Отвечай, если жить хочешь!
— Откуда я знаю… Здесь нас парень встретил, такой остроносенький. Родик… И с ним здоровый — Лоб. Рассказали все, машину дали…
— Какую машину? — все так же грозно спросил Денис.
— Микроавтобус. Он во дворе стоит…
— Когда теперь Родик придет? — это уже задал вопрос Курлов.
— Не знаю… Он психанул сильно, когда у нас сорвалось, — подрывница покосилась на Дениса. — Сказал, изготовить несколько штучек и быть готовыми…
Через десять минут, надежно спеленав обоих подрывников и забрав ключи от микроавтобуса, Петровский и Курлов ушли. Из ближайшего автомата Денис позвонил дежурному по Управлению, представился и сообщил адрес, по которому находятся взорвавшие прачечную террористы.
— А кто такой Холмс? — спросил дежурный. Денис закусил губу. Похоже, его вычеркнули изо всех списков и даже из памяти.
— Не знаете? — с издевкой переспросил он. — Тогда я сейчас в милицию позвоню.
Может, они раньше поспеют.
И действительно продублировал звонок в дежурную часть УВД.
Потом оба сели в микроавтобус, пересекли центр, подъехали к ресторану «Сармат» на западном выезде из города, сидящий за рулем Курлов притормозил, а Денис с криком: «Помогите, убивают!» — выскочил на дорогу. Курлов выстрелил в воздух и, дав по газам, резко рванул с места. Петровский покатился по мокрому асфальту и лежал неподвижно до тех пор, пока вокруг не собралась толпа. Когда он тяжело поднялся на ноги, к ресторану подъехала патрульная машина.
— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — спросил Степанцов.
Курбатов пожал плечами.
— Может, его версия и не очень убедительна, но опровергнуть ее трудно. Этот Курлов — здоровый бык, если он схватит за горло, любой выполнит все его требования. И свидетелей того, как наш герой вырвался от похитителя, вполне достаточно: Но, с другой стороны, зачем было конвой за дверь выставлять?
— Это вопрос, на который он дает четкий ответ: чтобы не мешали допросу.
Психологический контакт и все такое… Есть резон? Есть. А подозрения — это подозрения. Их к делу не пришьешь.
Курбатов задумался.
— Я думаю, он нарочно его отпустил. Сто процентов нарочно! Но зачем? Для чего можно использовать этого бандюгана? Только чтобы он завалил кого-нибудь!
— Вот! — Степанцов поднял палец. — Знаешь, что он Мне рассказал? Будто этот Курлов собирается убить меня, Байдака и его сына. Очень похоже на правду. Но если он его выпустил, чтобы расправиться с нами, зачем ему сообщать мне такие подробности? И при чем здесь сын Байдака?
— Не знаю. Но думаю, надо гнать его в три шеи. Служебные нарушения, несработка с коллективом, халатность, — этого вполне достаточно.
— А Контора? Точно, что они не будут заступаться за него?
Курбатов кивнул:
— Точно.
— Ну, тогда ладно… Подготовь представление на увольнение этого гуся по отрицательным мотивам…
Оставшись один, Степанцов долго сидел неподвижно, о чем-то размышляя. Потом позвонил Байдаку.
— Дмитрий Павлович, есть дело. Да, и тебя касается, и Родьки. Нет, не он. Теперь некто Курлов. Не знаю, спроси у сына, может, он скажет. Не по телефону. Давай.
На том же месте. Возьми, возьми, пусть прояснит дело…
Агеев говорил Холмсу, что прокурор встречается с Байдаком на набережной, всегда на одном месте: за памятником Стеньке Разину, у ведущих к воде гранитных ступеней. Поэтому задача Курлова упрощалась до предела: ждать в указанной точке до победного конца. Или до конца дня.
Что он и делал. Микроавтобус стоял в тридцати метрах от чугунного парапета, прямо на дороге, у ремонтируемого склада. Здесь постоянно разгружались какие-то машины, сновали рабочие, и обшарпанный фургон не привлекал ничьего внимания. Так же, как и жестяная урна, на площадке возле гранитных ступеней. Урны здесь отродясь не было, Курлов привез ее из Октябрьского парка. Внутри ждал своего часа пакет в плотной бумаге, с торчащей наружу проволочкой.
Ровно в двенадцать на площадке возле гранитных ступеней остановились две машины: красная «Ланча» Байдака и «девяносто девятая» прокурора. С Дмитрием Павловичем Степанцов поздоровался за руку, Родику только кивнул.
