других силовых структур». Но вряд ли за ней стоит определенная информация. Скорей обычная перестраховка. Намеченные по этому письму мероприятия не представляют для нас опасности.
Карпенко кивнул.
— Что еще?
— У нас ничего, — пробасил Рубин.
— И у нас, — сказал Волин.
— А к нам пришла анонимка: «Запомните, менты, раз стали мочить наших без всякого закона, то и вам плохо придется». И список адресов сотрудников ГУУР. У них такая манера пугать, — Аркадьев скривился.
— Это связано с ликвидацией Упыря? — поинтересовался Карпенко.
— Может, Упыря, может, Гнилого… Но поскольку никаких фактов там нет, анонимку списали в архив.
— Надо с ней поработать. Власть не должна допускать угроз со стороны криминального элемента. Установите автора, и примем меры.
— Понял, — кивнул Аркадьев. — Но вряд ли удастся попасть в точку… Разве что определить группировку или район и навести там шороху…
— Можно и так. Главное, чтобы они поняли: борзеть не надо! Это больно и опасно. — Карпенко разрубил крепкой ладонью воздух, как бы подводя итог по первому вопросу. — Что еще?
Черкасов оторвался от своего занятия и потер выпачканные сажей ладони.
— Атомную подлодку гонят из Североморска на отстойную базу в Приморье. А ей всего-то десять лет — половина ресурсного срока! И по всем показателям для списания не годится. Наш парнишка с борта передал в Особый отдел Северного флота свои соображения, те доложили по инстанции в Москву. Получают ответ: причина списания в усиленном коррозировании корпуса, материал снять с контроля. Ну, снять так снять. Только в штабе бригады про аварийное состояние лодки до последнего времени ничего не знали. И экипаж ничего не знал. Вдруг внеплановая техническая комиссия из Главкомата ВМФ — походили, посмотрели и уехали восвояси. Теперь, оказывается, списание… Странная история, с душком! И душок этот из высшего эшелона министерства доносится…
— Сейчас кругом воняет, — малодипломатично выразился Рубин и извлек из вшитых в штанину камуфляжного комбеза ножен большой, зловещего вида нож. — На, наколи лучин, а то и здесь вонь развел без толку.
Черкасов смотрел на Карпенко. Тот покачал головой.
— У нас рук на все не хватит. Тем более сейчас… Надо бить в одну точку. Что там есть по Кавказу?
Пожав плечами, Черкасов взял нож и снова повернулся к камину. Матовая сталь со звоном отколола от тугого полена одну тонкую пластину, другую, третью…
— Я подготовил аналитическую справку по всем узловым моментам конфликта, — Волин раскрыл стальную, обтянутую кожзаменителем папку. Все члены Координационного совета знали, что, несмотря на неказистый вид, специзделие представляет собой практически недоступный сейф с очень сложным замком и механизмом уничтожения документов.
— Первый узел: внедрение Дударика в Чеченскую автономную республику для уничтожения на ее территории коммунистического режима, — Волин достал из переносного сейфа несколько схваченных красной скрепкой листков и, почти не заглядывая в текст, цитировал их содержание. — Исполнители: московская группа Шести, состоящая из наиболее доверенных лиц Президента. Задача была выполнена, и поставленная цель достигнута. Но Дударик не захотел быть марионеткой Москвы: ожидания соплеменников для него оказались более значимыми. К тому же нарушение стабильности в республике вызвало волну антироссийских выступлений, и удержаться он мог только на гребне, поддерживая курс на независимость и отделение…
«Белый орел» являлся самой информированной структурой в России, превосходя по возможностям все специальные службы вместе взятые. Секрет этого положения прост: здесь отсутствовали собственные интересы и ведомственные барьеры, не существовало утайки информации, а аналитики не стремились никому угодить и не ставили задачей приукрашивание чьей-либо деятельности.
— Второй узел характеризуется превращением автономной республики в криминально-анархистское образование, взявшее явный курс на отделение от России. Центр упустил момент силового пресечения подобного развития событий, проявил отсутствие политической воли и беспомощность, вывел со спорной территории войсковые части и соединения, отдав вооружение и технику новому режиму. Все это не мешало группе Шести поддерживать неофициальные контакты с Дудариком и заниматься совместным нелегальным бизнесом: транзитом неучтенной нефти, выделением гигантских сумм на подъем республики, а также способствовать контрабанде наркотиков и оружия. Неприкрытое небо над Чечней создало беспрецедентные возможности для ввоза и вывоза из республики чего угодно и в любых количествах. Отсюда гигантские доходы Дударика и его приближенных — речь идет о десятках миллиардов долларов…
Внимательно слушали Волина только Аркадьев и Рубин, остальным содержание документа было хорошо известно, ибо именно они и собирали для него информацию. Черкасов наконец добился своей цели: весело загорелась гора щепок, от нее начали заниматься толстые поленья. Борисов показал отставному генерал- лейтенанту большой палец, признавая в нем способности печника. Тот удовлетворенно кивнул.
— Послушайте, это важно! — сказал Карпенко, а Волин повторил последнюю фразу.
— Раз или два в месяц связник Дударика привозил в Москву чемодан с несколькими сотнями, а иногда миллионами долларов. Здесь их принимал руководитель чеченской криминальной группировки Магомет Тепкоев по кличке Горец. Далее деньги передавались группе Шести, но кому именно — неизвестно. Кроме того, специальные курьеры доставляли крупные суммы в Цюрих, где регулярно пополняли номерные счета, предположительно тоже принадлежащие московской группе. Однако в середине девяносто четвертого Дударик перестал делиться с Москвой и провозгласил полную самостоятельность республики с отделением от России. В то же время возникла необходимость реализации проекта «Черная река», предусматривающего прокладку магистрального трубопровода для перекачки каспийской нефти через Россию и сулящего колоссальные прибыли и немалые политические дивиденды. Трубопровод должен пройти через территорию Чечни. Значит, Чечня должна стать российской территорией, к тому же превратиться в зону мира, стабильности и правопорядка…
— По мановению волшебной палочки! — Рубин усмехнулся. — А где ее взять? У нас есть только танковые бригады!
— Третий узел развития событий связан с введением войск в Чечню для наведения конституционного порядка, — продолжал Волин. — Началась странная война: шаг вперед, два назад, моратории и перемирия накануне победы федеральных сил, сдерживание армии, впрочем, это всем хорошо известно. Но мало кто знает, что Дударик уже договорился с московской группой — теперь ее состав значительно изменился и обновился, — пообещал возобновить платежи и создать мирный коридор для трубопровода. Поэтому сейчас начинается четвертый узел. На днях в столицу доставят два миллиона долларов, и колесо закрутится в обратную сторону… Криминальный режим Дударика сохранится, несколько тысяч убитых солдат и офицеров спишут по графе «безвозвратные потери», российское руководство сделает вид, что плевок в лицо — обычнейшее дело, не стоит придавать этому большого значения…
— Какие предложения имеются у нас? — поинтересовался Борисов.
— Их два, — отозвался Карпенко и выставил растопыренные пальцы, чуть согнутые и напряженные, будто готовые ударить в глаза противнику. В комнате загустела напряженная тишина, только с треском горели дрова в камине.
— Перехватить деньги — раз! — один палец согнулся. — И задействовать наконец план «Зеро» — два!
Тишина стала совсем густой. План «Зеро» предполагал физическую ликвидацию главаря криминального режима Чечни. Он много раз обсуждался и в официальных органах, и в теневых структурах, но у первых не хватало политической воли для принятия «острого» решения, а у вторых находились причины откладывать то, что должно было сделать и не делало государство. Ведь акция требовала значительных материальных расходов и риска для жизни.
— Какие будут мнения? — спросил Карпенко и поморщился: суконно-бюрократический штамп — отрыжка сотен партийных и всяческих других собраний — прорвался наружу сам собой.
