Так же, как и в том храме, на поверхности планеты, преобладающим мотивом служили волны. Бесчисленные фрески и гравюры изображали воду или сюжеты, так или иначе связанные с водой. На них можно было видеть пьющих воду, плавающих, гребущих, ловящих рыбу марсиан и различных животных на водопое.
В самой середине зала стояла огромная прозрачная сфера, полная водой, во всем похожая на ту, которую они видели в первом дворце, который они посетили по приезде на Марс.
Охрана подвела их близко к этой сфере. Затем один из марсиан подошел к белому мраморному пьедесталу, на котором стояла сфера и нажал скрытую орнаментом пружину. Марсиане быстро отпрыгнули в сторону.
Сперва как будто ничего не случилось, но затем мраморная плита, на которой стояли пленники, молниеносно опустилась вглубь. Потеряв равновесие, они попадали друг на друга. Несколько секунд они продолжали катиться по наклонной плоскости, пока, наконец, не ударились о голый камень. Скарлат так ушибся, что потерял сознание. Инженер был тоже оглушен падением, но он смог подняться и встать на ноги. Вокруг него царила непроглядная тьма. В этой подземной темнице стояла гробовая тишина.
“Счастье, что уцелели наши шлемы”, — подумал Чернат. Он попытался снестись с Матеем по радио, но все попытки его оказались безрезультатными. Руководитель экспедиции не отвечал.
Матей Бутару очнулся. У него сильно гудело в ушах и в груди ощущалась острая боль. Вокруг него стояла такая глубокая темнота, что он не мог ничего различить. Он ощупал свое тело и с радостью увидел, что цел и невредим. Но когда он хотел воспользоваться радио, чтобы связаться с Вирджилем, то констатировал, что аппарат разбит. Зато он нашел свой электрический факел. Он был цел. Матей тотчас же зажег его. Серебристый сноп света прорезал темноту.
Перед ним были сырые, голые стены, сложенные из огромных глыб камня. Нигде не было видно ни окна, ни дверей.
“Как же я сюда попал?” — спрашивал себя недоумевая молодой астроном. Он поднялся и обошел вокруг своей темницы. — Ни окна, ни дверей, — прошептал он.
Оставался потолок. Он направил на него свет электрического факела. Своды находились на высоте по меньшей мере семи метров.
“Необъяснимо! Сброшенный с такой вышины, я бы вряд ли остался в живых!
Но то, что случилось в эту минуту разъяснило ему все недоумения. Один из камней свода темницы тихонько подался в сторону, и яркий свет прорезал тьму. В отверстие была введена толстая труба, которая в одну минуту коснулась каменных плит у ног астронома. Послышался какой-то шум, и по трубе скатилось несколько предметов. Затем трубу снова подняло вверх, и каменная плита встала на свое место.
Все это произошло с изумительной быстротой. Если бы Матей не видел перед собой сброшенных предметов, он был бы склонен считать все это галлюцинацией, игрой фантазии. Но предметы лежали перед ним, и он по очереди осмотрел их.
Прежде всего он осмотрел бидон. Внутри его была какая-то бесцветная жидкость. Матей почувствовал страшную жажду.
“Будь, что будет. Я должен попробовать. Но как я буду дышать?” — Он на секунду снял прозрачную сферу, задержав дыхание, поднес бидон к губам. Это была вода, чудесная, холодная вода.
Ободренный своей удачной попыткой, он открыл шестигранную коробку, полную отличных местных фруктов.
“Разве можно не отведать фруктов с Марса? Не вижу, для чего другого они мне присланы. Теперь, когда я нахожусь в полной власти марсиан, не думаю, чтобы им было нужно травить меня или подстраивать мне какую-нибудь ловушку”.
Но есть, задерживая дыхание, было невозможно. Он напрасно искал решения, когда вдруг вспомнил, что имеет в своей сумке несколько запасных резервуаров с кислородом.
“Это помещение кажется довольно непроницаемым. Можно попытаться создать атмосферу, благоприятную для дыхания” — Он открыл крышку двух резервуаров, и газ с силой вылетел из них. Скоро он смог снять свой шлем и приняться за еду. Это были отличные фрукты — сочные, сладкие и очень ароматные. Третьим предметом была коробочка овальной формы. В ней находилась какая-то красноватая жидкая масса, распространявшая очень аппетитный аромат.
“Ну, будет, что рассказать Динкэ, если только я выйду отсюда живым”.
Единственным недостатком этого блюда, казалось, что оно было слишком жирно. Все же Матей съел все, до последней крошки. Он только что проглотил последний кусок, когда его внимание было привлечено каким-то странным шумом. Он вскочил на ноги и стал взволнованно прислушиваться. Шум этот, казалось, слышался всего в нескольких метрах от него. Он приблизился к правой стене и прильнул к ней ухом. Оттуда доносились странные крики, похожие на диссонансы нестройного оркестра и звуки падения каких-то предметов. Затем все снова погрузилось в тишину.
“Наверное Вирджил и другие немедленно начнут меня отыскивать, когда вернутся к ракете”, — подумал он.
Люк в потолке неожиданно приоткрылся. Несколько секунд был слышен шум кислорода, вырывавшегося наружу. Бутару только-только собирался одеть свой шлем, как вдруг люк снова закрылся. Таким образом он мог еще побыть без шлема, так как в его темнице оставалось еще достаточно кислорода.
Вдруг в люк спустили тонкую веревку, и по ней ловко соскользнул вниз какой-то марсианин. Ученый отступил к стене, твердо решив сопротивляться.
Но его неожиданный гость не выказывал никаких враждебных намерений. Он встал перед ним и принялся с любопытством рассматривать его.
В общем он походил на всех марсиан, которых Матею довелось видеть до сих пор. но вместе с тем в нем было что-то особенное. Лицо его, которого не скрывала металлическая сфера, казалось дружелюбным, а большие глаза не имели той свирепости, которой отличались глаза других жителей Марса. Лоб был высок, а подбородок сильнее развит. Волос на лице почти что не было.
Матей не отрываясь следил за каждым его движением.
Марсианин издал несколько мелодичных звуков и сделал жест, который можно было принять за приветствие. Вслед за этим он еще больше приблизился к Матею, неуклюже прыгая на своей толстой ноге. Бутару видел, что другие марсиане двигаются очень легко и проворно; этот же, казалось, передвигается с великим трудом.
Пришелец, как будто угадал его мысли. Он поднес одну из своих рук к ноге и звякнул тонкой цепью. Затем показал на грудь, где был выгравирован круг, пересеченный цепью. Казалось, что этот знак выжжен раскаленным железом на теле, где предварительно были выщипаны все волосы.
“Он такой же пленник, как и я, — подумалось Матею. — И мог бы стать ценным союзником, если бы мне удалось с ним столковаться. Но именно в этом-то и состоит вся трудность!”
Как и в первый раз, он попробовал поднять руки над головой открытыми ладонями вперед в знак своих дружелюбных намерений. Марсианин понял и повторил его жест своими длинными и тонкими руками. На его толстых губах появилось что-то вроде улыбки.
“Определенно, он не питает никаких враждебных чувств!” — радостно сказал себе Бутару и вынул из кармана пневматическую ручку и записную книжку.
С минуту он колебался, не зная, как лучше сделать, чтобы марсианин его понял, и наконец решился и нарисовал схему нашей планетной системы. Затем, указывая пальцем на земной шар, ясно и довольно громко сказал: “Земля” и тотчас же показал на себя. Марсианин несколько раз кивнул головой в знак того, что он понял.
Затем Матей указал пальцем на Солнце и назвал его.
Неожиданный гость вдруг взял у него ручку из рук, показал на планету Марс, затем на себя и издал три мелодичных звука.
Астроном не мог сдержать крика удивления. Он начал рисовать фигуру за фигурой, в то же время называя их. Затем показал на свою голову, на ноги, на руки, произнося соответствующие слова. А марсианин, в свою очередь, указывал ему звуки или сочетания звуков, которые составляли
