Заглянув во двор, увидел лежавшего на земле мальчика, который пытался прикрыть голову руками, и трех бритоголовых амбалов, пинавших его ногами. Морпех подошел к компании и первым же ударом положил на землю одного из трех. Удар был не очень сильный, и верзила сразу же поднялся на ноги. Через несколько секунд во дворе уже кипела драка. Минут через пять, когда вся компания прочно обосновалась на земле, Артемьев сказал: «С вами весело, ребята, но мне пора домой. Мамка ждет. Волнуется, что шпана обидит». Он повернулся, надеясь, что ребенок уже убежал, но тот лежал, скрючившись, и тихо стонал. Артемьев поднял его и поставил на ноги. «Идти можешь?» Мальчик прошел два шага, затем зашатался и сел на землю. «Голова кружится», — виновато сказал он. Ярость вновь охватила морпеха. Он повернулся к бритоголовым, все еще валявшимся на земле. «Надо, ребятки, вам что-нибудь на память оставить». Подходил к каждому по очереди, левой рукой приподнимал голову, а ребром правой коротким рубящим ударом выбивал передние зубы. Объекты педагогической обработки не кричали, а только скулили и мычали, слабо понимая, что происходит. «Прав был замполит, — подумал Артемьев, вспомнив заместителя начальника факультета по воспитательной работе, — с людями нужно говорить на доступном их пониманию языке».
Артемьев на руках донес ребенка до дома, где тот жил, и вызвал врача. «Сотрясение мозга, — констатировал эскулап. — Ничего страшного. Нужно полежать несколько дней». Маленькая комнатка в коммунальной квартире, где жил со своей старой бабушкой Хаким, так звали паренька, была очень чистой, но нищета чувствовалась во всем. Артемьев приходил каждый день, пока Хаким не поправился. Приносил продукты и лекарства. Потом уехал в командировку, а вернувшись, повел мальчишку по магазинам и купил ему добротную одежду. С тех пор минимум два раза в неделю он навещал эту добрую семью. Оставлял деньги, баловал ребенка сладостями. Со временем оформил им гражданство и купил однокомнатную квартиру на северо-востоке столицы. Он привязался к ним и всерьез подумывал, не усыновить ли паренька, который был круглым сиротой. Его останавливало только то, что, ходя по лезвию бритвы, было бы очень легкомысленно заводить семью. Об этой связи не знал никто. Артемьев тщательно скрывал от всех, что есть люди, которые его искренне любят и с радостью примут в любое время. Делать достоянием третьих лиц тот факт, что у него есть слабое место, было слишком рискованно.
Старуха Хадиша, как и Хаким, искренне полюбила молчаливого морпеха. Они никогда не спрашивали, кто он, где работает, чем занимается. И приходя в этот дом, киллер расслаблялся и был почти счастлив, если возможность расслабиться можно назвать счастьем. Он же расспрашивал их обо всем, внимательно следя за их нуждами, зная, что сами они никогда ничего не попросят.
Ночь он провел на раскладушке в кухне, а утром, когда Хаким ушел в школу, а Хадиша отправилась на работу (она подрабатывала репетиторством), достал из ящика, в котором Хаким держал инструменты, долото и после некоторых усилий вскрыл кейс Тауберга. Ничего особенного. Туалетные принадлежности, лекарства, выключенный мобильный телефон и несколько компакт-дисков. В памяти всплыла фраза, которую Тауберг произнес перед смертью. «Три красные розы. Мост Дьявола. Каждую среду. Двадцать три часа. Передайте». В принципе все было ясно. Покойник просил передать кейс кому-то. Место и время встречи определены. Три красные розы — явно для опознания курьера. Осталось определить, в каком городе. Ни в Москве, ни в Питере мостов с таким названием не было. В этом он не сомневался. Да и в России ли этот мост? Дьявол в этой стране особенной популярностью не пользовался. Скорее всего, это где-то в Европе. Конечно, при обычных обстоятельствах он бы позвонил его дочери (если, конечно, девица, назвавшаяся представителем заказчика, действительно его дочь), но в данной ситуации было ясно, что телефонного номера, который она дала ему для связи, уже не существует.
На всякий случай Артемьев еще раз добросовестно обследовал кейс в поисках наркотиков. Даже попробовал на вкус зубную пасту. Паста как паста. Значит, главное содержимое посылки — информация на дисках. Их было три. Он сел за компьютер, который подарил Хакиму на день рождения, и просмотрел диски. Ровные колонки цифр. Этого и следовало ожидать. Вряд ли информацию, которую курьер, умирая, просил доставить по месту назначения, могли передавать в незакодированном виде. Итак, мост Дьявола.
Артемьев вошел в интернет и ввел в поисковую строку «мост дьявола». Город Дронеро. Пьемонт. Италия. Мост через реку Натизоне. Город Чивидали-дель-Фриули. Италия. Город Лукка. Мост через реку Серхио. За пятнадцать минут он нашел около десятка мостов Дьявола в Италии, Испании и Франции. Острова Порос в Греции и Антигуа на Карибах тоже попали в этот список. Оставалась одна надежда. Он включил мобильник Тауберга и начал просматривать номера. Имен не было. Вместо них в каждом номере фигурировала только одна буква. Внимание привлек один номер с европейским кодом 39. Это была Италия, куда Артемьев ездил дважды. В Палермо он ликвидировал американца, с которым жил в одной гостинице. Охрана стояла у двери. И Артемьев, чей номер располагался этажом выше, спустился по веревочной лестнице к открытому окну номера, в котором жил объект, и застрелил его из беретты с глушителем. Второй объект, какой-то итальянский чиновник, был ликвидирован в Милане. Там все прошло по обычной схеме. Заказчик позаботился о подготовке операции, и Артемьев, которому осталось только нажать на спусковой крючок, отметил хорошие характеристики итальянского стрелкового оружия.
Он взял мобильник, переданный ему Глобом, и набрал номер, записанный в телефоне Тауберга. «Palazzo Liassidi. Buon giorno», — послышался в трубке приятный мужской голос. Артемьев мысленно похвалил мать за то, что в детстве она отдала его в английскую спецшколу, и себя за то, что старательно изучал этот язык. «Простите, — обратился он на английском, — это, как я понимаю, гостиница?» — «Да, сэр, — перешел на тот же язык человек на другом конце, — чем могу помочь?» — «Еще раз извините, в каком вы находитесь городе?» На том конце повисла короткая пауза, а затем раздался смешок. «Я в Венеции, сэр. Вы хотите заказать номер?». — «Да, — ответил „сэр“. — Я перезвоню через полчаса». — «Добро пожаловать, сэр».
Он отключил телефон и углубился в записи, которые сделал, просматривая информацию о мосте Дьявола в интернете. В городок Чивидале-дель-Фриули нужно было добираться на машине по автостраде Венеция-Триест. «Скорее всего, это», — подумал Артемьев.
Из квартиры он вышел только через три дня. Первым делом через банкомат проверил наличие средств на карточках, оформленных на разные имена. Две тысячи долларов, лежавших на карточке клиента ВТБ24 по фамилии Артемьев, он мысленно записал в строку убытков. Все было в порядке. Набегало в целом где-то около ста тысяч евро. Триста тысяч евро были размещены в Европе. Затем съездил в банк, понаблюдал пару часов и прошел в депозитарий. Взял несколько пачек валюты и вернулся на квартиру. Еще через пару дней, оставив Хакиму и Хадише крупную сумму, он выехал на машине в Псков, второй по величине город республики Ингерманландия.
Глава V
Сандра
Рейс Псков-Венеция был один раз в неделю. Артемьев, купив билет в один конец, провел два дня в захудалой гостинице, особенно не беспокоясь за свою безопасность. Вероятность, что «Криптос» будет его искать в Пскове, была минимальной. Глоб на связь не выходил, из чего следовало, что концов его поисковики найти не могут. Пока не могут.
В самолете задремал и очнулся, только когда аэробус начал снижение. В Венецию он прибыл по паспорту гражданина Уральской республики. Эта была единственная русскоязычная страна, гражданам которой позволялось въезжать в шенгенскую зону без виз. Хотя итальянская виза в его паспорте гражданина Московии была действительна еще несколько месяцев.
Артемьев видел Венецию в телевизионных программах, но ни разу не был в «городе-призраке», как именовали этот шедевр мировой культуры рекламные ролики. Встреча на мосту Дьявола могла состояться в среду, а он прибыл в Венецию в воскресенье, рассчитывая провести там несколько дней. Номер с видом на канал заказал именно в том отеле, телефон которого был записан в мобильнике Тауберга.
Выйдя из здания терминала на набережную, он подошел к стоянке такси. Тут же к нему подскочил юркий итальянец. «Такси, сэр?» — спросил он по-английски. «Да, — ответил Артемьев, — гостиница Лиассиди». Через минуту катер уже мчал его по венецианской лагуне и через двадцать минут, снизив ход, вошел в канал. Артемьев с любопытством разглядывал дома и дворцы, стоявшие прямо в воде. Мимо
