Ее отец всю жизнь провел в таких действиях и хорошо знал подобные методы. Но он никогда не был жесток с окружающими. Поэтому он еще больше достоин восхищения. Теперь она, изображая хрупкость и наивность, тем более способна это понять. Может, удастся написать ему письмо и рассказать об этом. Это он тоже заслужил.
Но тут к ней медленно направилась группа солдат в кожаных доспехах и поблекших мундирах. Некоторые с трудом держались на ногах, но все шли прямо – не вызывающе, конечно, потому что знали ее с того возраста, когда она впервые смогла натянуть лук и сесть на лошадь. Нет, они оказывали почести человеку, чье тело везли на повозке.
– ао Ли. – Глаза Серебряной Снежинки заполнились слезами. На лице старого командира сохранялось выражение гнева и удивления, хотя кровь, которая текла изо рта и носа, превратила такое знакомое лицо в демонскую маску. Открытые глаза неподвижно смотрели в темнеющее небо.
Как бы поступил ее отец? Здесь, так далеко от отца, она должна сыграть роль военачальника, командира ао Ли, ради которого он умер. Глубоко, с дрожью вздохнув, девушка подняла вуаль и вышла из безопасности своей повозки.
Склонилась к старому воину и закрыла ему глаза.
– Я отомстила за тебя, старый друг, – прошептала она.
По ее телу пробежала неудержимая дрожь. На мгновение показалось, что ее вырвет. Это было бы ужасное происшествие, предвещающее дурное. Но Ива быстро и резко ущипнула ее. Девушка распрямилась и поискала причину такого неожиданного поступка служанки.
И тут же закрыла глаза, впервые в жизни пожалев, что не может по собственному желанию упасть в обморок. Потому что только такая слабость помогла бы ей избежать встречи с чиновником. В своих роскошных одеждах, пропотевших и окровавленных, он величественно приближался к ней.
Она стояла, вспотевшая, дрожащая, окруженная солдатами своего отца. Лицо открыто, как у крестьянки; она, не колеблясь, смотрела на сцены битвы и смерти, закрыла глаза погибшему. Хоть лук надежно спрятан в повозке, с отчаянием подумала она. Серебряная Снежинка быстро опустила на лицо вуаль.
Но если бы не взяла себя в руки, наверно, застонала бы, услышав первые слова чиновника.
– Госпожа, – он поклонился, и она ответила еще более глубоким поклоном, – госпожа доблестный воин.
Она умудрилась, несмотря на вспыхнувшие щеки, выглядеть смущенной.
– ао Ли, – она печально посмотрела на мертвого солдата, – был одним из самых лучших и верных спутников моего отца.
– Он был достойно отмщен. – Чиновник подозвал двоих своих стражников и приказал позаботиться о теле ао Ли. Серебряная Снежинка опустилась на колени.
– Ничтожная молит благородного господина, чтобы достойный ао Ли вернулся в земли ее отца, где мог бы лежать в знакомой земле, – прошептала она, опустив голову. Теперь, когда ужасы битвы остались позади, когда она уже не так боялась своего в ней участия, Серебряная Снежинка заплакала.
– Встань, встань, – сказал чиновник, взмахнув ухоженной рукой, теперь испачканной и покрытой волдырями от меча и лука. – Пусть исполнится твое желание, госпожа. Но это значит, что ты прибудешь в Шань-ань с меньшей стражей.
Серебряная Снежинка встала, на этот раз не дожидаясь помощи Ивы.
– Какая разница? – спросила она, отбросив формальную речь и осмеливаясь взглянуть в удивленные черные глаза чиновника. – ао Ли будет покоиться в своей могиле, достойно оплаканный сыновьями и друзьями. В сравнении с этим совершенно неважно, сколько будет у меня стражников, три или тридцать.., мой благородный господин, – добавила она виновато, услышав сердитое шипение Ивы.
– Ты хорошо понимаешь солдатскую верность, – ответил чиновник. – Я слышал, как ты отдала приказ – нет, не маши рукой и не делай вид, будто не отдавала его, – ты приказала позволить нескольким разбойникам уйти. Я бы хотел знать причину этого?
Серебряная Снежинка опустила глаза к своим испачканным войлочным сапожкам, увидела, как нетерпеливо притопывает чиновник, и поняла, что должна ответить.
– Страна смерти, – ответила она, пытаясь говорить умирающим шепотом: нянька учла ее говорить так с мужчинами. – Их предводитель погиб. Без него они превратились в дичь со свернутой головой. Птица может еще раз прыгнуть, но смерть ее несомненна. Но если нажимать на них, они стали бы сражаться, как обреченные на смерть. Так говорил мой отец, – торопливо добавила она.
– А ты слушала отца, даже когда он цитировал Сунь-цзы, – отозвался чиновник.
– Долг и честь недостойной – слушать, когда ее отец соизволит заговорить.
– Он научил тебя владеть луком? – спросил чиновник.
Серебряная Снежинка снова опустила взор, поняв, какой мощной защитой бывает обычная девичья стыдливость.
– Я вижу у тебя также кинжал… Снова девушка посмотрела ему в глаза, на этот раз без смущения.
– Я дочь вельможи, пусть и обесчещенного. И если позволят предки, я, может быть, стану наложницей Сына Неба. Разве я могла допустить, чтобы меня опозорили эти?..
– Госпожа, госпожа, – прервал ее чиновник, – может быть, я совершаю измену, говоря это, но тебе не место во дворце. Там много женщин, не менее красивых, но гораздо более искушенных в искусстве обмана и лицемерия. Если бы зависело от меня.., госпожа, – он начал, запинаясь, излагать свой план.
– У меня есть старший сын, достойный молодой человек. Позволь мне быть твоей свахой…
Серебряная Снежинка снова вспыхнула, на этот раз от искреннего гнева. Этот человек забыл не только о страхе, но и о чести в попытке найти сыну жену. Неужели он считает, что может так с ней обращаться только потому, что она дочь обесчещенного отца?
