учебные программы, так и гипнопедию. После того она целую неделю заставляла Логана объясняться с ней на этом языке и три дня почти непрерывно болтала с Высоко Прыгающим и его семьёй. Теперь она понимала куда более быстрые жесты, чем те, которые могли делать её непривычные руки. Все думали, что раз она медленно жестикулирует, значит, и понимает плохо. Но это не так. Впрочем, она попробует извлечь из этого хоть какую-то пользу. Она будет изо всех сил следить за переводчиком, а потом посмотрит, что Хостин ей передаст, а о чём предпочтёт умолчать.
Разумеется, Тани держалась осмотрительно. Она достаточно читала о различных культурах и успела за свою жизнь побывать на полутора десятках планет. Поэтому она представляла, какое непонимание может возникнуть при встрече представителей двух разных цивилизаций, и, очутившись в стойбище, обратила внимание на отрубленные руки, вялящиеся в дыме очагов. Девушка понимала, что каждая рука — это убитый нитра воин. Но это её не удивило и не вызвало у неё отвращения, вопреки предположениям Шторма. Ведь Тани выросла на легендах о подвигов шейенов, которые рассказывал ей отец. Да и история Ирландии была не менее длинной и кровавой, чем её саги, слышанные Тани от Алиши, а потом от тёти Кейди и дяди Брайона.
Сама она не раз ходила со своей командой на охоту. И понимала, что все живое рано или поздно умирает и проявить отвращение при виде боевых трофеев туземцев было бы просто невежливо. Она что-то сказала насчёт того, что, мол, сразу видно, когда попадаешь в жилище истинных воинов, и перестала думать о зловещих трофеях. Однако она отметила, что её высказывание доставило хозяевам удовольствие. Значит, она поступила правильно.
Тани внимательно выслушала историю появления Шторма в становище нитра, которая заняла немного времени. Затем начал свой рассказ Высоко Прыгающий.
Времени ему потребовалось куда больше, поскольку сидящие в кругу то и дело просили его повторить ту или иную часть повествования. О том, как Тани предупредила их о близости Смерти-Что-Приходит-Ночью. О том, как Высоко Прыгающий счёл за лучшее ей поверить и перенёс стоянку. Как другой отряд пришёл на эту стоянку после их ухода и был уничтожен. Но вот наконец все подробности были выяснены, и Тани заметила, что Хостин поглядывает на неё с интересом. Девушка усмехнулась про себя. То-то же! Пусть знает: не обязательно быть повелителем зверей, натасканных для войны, чтобы кое-что уметь!
Тани не ошибалась. Шторму действительно было интересно. Эта история объясняла, почему нитра приняли девушку в свой клан. Хостин тоже незаметно усмехнулся. Она просто не знала, кто такие нитра, — вот в чём все дело! Логан не рассказывал ей, что за землями мирных норби живут свирепые нитра. По всей видимости, Логан предполагал, что Тани никогда не встретится с нитра, а пугать девушку зря ему не хотелось. Так что, увидев перед собой четырёх воинов, Тани встретила их как друзей, предложив им еду, питьё и место у огня.
С точки зрения изумлённых воинов всё это свидетельствовало о том, что они встретились с необычной женщиной. Обнаружив, что вместе с ней странствуют духи в обличье животных, они убедились, что догадка их верна. Потом девушка спасла им жизнь, и они уверовали, что она слышала Голос Грома. Если это и не уравнивало её с Гремящей Громом, то делало существом, наделённым особыми способностями и достойным всяческого почтения.
До сих пор Шторм не знал, что Тани взяла серебристую кобылку. Он с внутренним трепетом выслушал рассказ Высоко Прыгающего о том, как молодая лошадь убила воина, который пытался на неё сесть. Шторм подумал, что туземец честно рассказывает все как было. Гремящая Громом изъявила желание взглянуть на удивительную лошадь-воительницу, и все торжественно потянулись к выходу из шатра. Они двинулись к табуну, Тани подозвала кобылку, и нитра с восхищением воззрились на неё. Шаманка обернулась к Шторму, пальцы её помощника замелькали.
«Друг нашего клана ездит на этой лошади. Можешь ли ты сделать то же?»
Хостин сделал отрицательный жест и потом пояснил:
«Быть может, я сумею удержаться на ней. Но это ещё не езда. Её сердце отдано Вечерней Заре. Лошадь возненавидит меня, если я буду принуждать её. А ездить на ней, коль скоро она того не хочет, — всё равно что пытаться превратить воина в раба. Эта лошадь признает только Вечернюю Зарю. Никто другой не сможет на ней ездить».
Краем глаза Шторм увидел, как вытянулось лицо Тани. До сих пор она не понимала, насколько глубоко двуроги привязываются к своему всаднику. Теперь кобылка уже не годится для верховой езды. Ездить на ней сможет только Тани. Когда девушка улетит с Арзора, кобылка станет пригодна только на племя. Серебристая лошадь никогда больше не ощутит восторга двух, становящихся единым целым, не почувствует радости стремительного бега, умноженной радостью всадника. Шторму было жаль, что он сказал это столь прямо, но, в конце концов, рано или поздно девушке все равно пришлось бы это узнать.
Тани действительно этого не знала. Всё, что она теперь могла, — это подойти и обнять тёплую шею Судьбы. Шаманка это заметила, но, будучи женщиной мудрой, смолчала. Вернувшись в шатёр, Высоко Прыгающий завершил свой рассказ. Некоторое время все сидели молча, а потом Гремящая Громом обратилась к Шторму, и помощник стал переводить:
«Твой народ стремится уничтожить Смерть-Что-Приходит-Ночью. Вечерняя Заря может слышать смерть, если она близко. Можешь ли ты сделать то же?»
«Не знаю, — честно ответил Хостин. — Я не пытался услышать смерть наяву, хотя во сне мне это удавалось. Однако Вечерняя Заря услышала смерть, когда была с вашими воинами и бодрствовала. Видимо, она чувствительнее, чем я».
Шаманка поразмыслила.
«Среди кланов немного таких, кто умеет греметь Громом. Но в опасные времена те, кто на это способен, могут установить связь между собой. Такое было, когда к нам явился ложный Гремящий Громом и велел: повинуйтесь мне, я Владыка Грома! Ты видел это?»
Шторм кивнул.
«Я был там. И видел силу тех, чьё могущество неподдельно. Я видел, как был повержен обманщик».
«Так что же ты думаешь, человек, за которым следуют духи? Девушка умеет слышать смерть. Если ты соединишься с ней, сможете ли вы слышать её лучше?»
Тани возмущённо скривилась. Это заметили и шаманка, и Шторм. Гремящая Громом покачала головой.
«Я не заставляю вас, а только советую. Но если ничего не предпринимать, боюсь, эта смерть поглотит весь мир. Кто же не будет бороться против этого? Кто не согласится рискнуть всем ради того, чтобы спасти свой клан?»
Она медленно поднялась.
«Я пойду отдыхать. Отдохните и вы. Отдохните и подумайте».
Шаманка перевела взгляд на Шторма.
«Ты свободен ходить куда угодно в пределах стойбища, но не покидай его пределы, чтобы наши воины не подумали, будто ты собираешься оставить нас, не попрощавшись!»
Она коснулась руки Тани.
«Идём, сестрица, поешь со мной. Расскажи мне о своей семье. Высоко Прыгающий говорил мне, что твои родители погибли, а дом уничтожен врагами. Мне хотелось бы знать, как это произошло».
Хостин проводил их взглядом. Туземцы разошлись, и он остался один — только Хинг лежала у него на коленях да разыскавшая его Сурра привалилась к ноге.
На душе у Шторма было невесело. Он готов был установить связь с Тани, если это понадобится для спасения Арзора. Но это будет очень и очень неприятно. И опасно. Девушка почему-то недолюбливает его и не доверяет ему. Во время обучения Шторму пару раз доводилось устанавливать связь с другими повелителями зверей. Однако связь эта была слабая, на уровне эмоций, установленная между единомышленниками исключительно из любознательности и не преследующая никаких определённых целей.
Связь с Тани представлялась ему делом куда более серьёзным. Если, разумеется, она согласится, напомнил себе Хостин и вздохнул с облегчением. Девушка недвусмысленно дала понять, что ей эта идея не нравится, так что всё в порядке. Как только нитра поймут, что из этой затеи ничего не выйдет, их отпустят. Быть может, позднее, вернувшись на ранчо, он сумеет уговорить её подумать над предложением шаманки.
