охотников.
Ясенка с любопытством наблюдала за действиями Зазар. Она уже давно знала, что существует очень много способов вести записи. Квадратики камня, не толще лезвия ножа, лежали стопками на одной из тесно заполненных полок. Если их промыть тряпочкой, пропитанной варевом, рецепт которого знала одна Зазар, то на них проявятся прямые и изогнутые линии; а когда камни высохнут, значки исчезнут. Сейчас у ног Зазар лежали четыре такие каменные таблички, но знахарка сосредоточилась на перепутанных нитях. Она уже вытащила из комка несколько отдельных ниточек.
Все они были разных цветов, но казались блеклыми в неярком освещении, и на каждой нити были завязаны узелки. Последовательность таких узлов имела смысл лишь для того, кто был обучен их читать. Когда-то Ясенка слышала, как Зазар назвала их обрезками со Станка Ткачих.
Пока Ясенка ковыляла к тандыру, зевая и протирая глаза, она увидела, что пальцы Зазар пробегают по узелкам все быстрее… и знахарка одну нить отбрасывала в сторону, другую клала на каменную табличку… Но пока на каменных пластинках лежало немного обрезков.
— Подойди ближе. Сядь.
Знахарка кивком указала девушке на место рядом с собой. Ком еще не распутанных обрезков быстро уменьшался — и вот уже Зазар разбирала самые последние.
Вскоре знахарка закончила работу. Она быстро скрутила не нужные ей нити в толстый жгут и убрала в шкатулку, вырезанную из узловатого корня трясинной ивы. Но шесть нитей с узелками остались лежать на камне.
Два… нет, три обрывка поблескивали золотом, один — ярче других. Один был синим — и он прямо на глазах у Ясенки стал ярче. Пятый горел зеленью молодой весенней листвы, а последний, оказавшийся чуть в стороне от остальных, будто его намеренно так положили, был черным, как поверхность смертельного омута, а его узлы отливали серым, словно зимней изморозью.
Зазар сидела молча и рассматривала нити, как будто забыв о присутствии Ясенки. Однако она продолжала говорить, и ее слова звучали так, что было понятно: ее мысли целиком заняты тем, что говорят ей узлы.
— Королева, — произнесла она, указывая на самый яркий из золотых шнурков. — Король. — Тут она указала на самый тусклый. — Принц. — Эта нить оказалась самой тонкой, и узлов на ней было совсем мало, причем все — очень простые. От этого довольно жалкого обрывка знахарка перешла к зеленому шнурку. — Незнакомая родня. — Теперь она снова посмотрела на Ясенку. — Времена меняются все быстрее. Это — цвет не твоего клана, но твоя нить зеленая, да. Но ты еще многому не обучена, да.
Знахарка взяла зеленый обрывок и протянула его между большим и указательным пальцами. Он был тонким — не намного толще того, который она определила принцу, и узлов на нем было тоже не слишком много. Но некоторые из узлов были двойными — и даже более сложными.
Когда Зазар на секунду задерживалась на каждом из узлов, Ясенка чувствовала странное давление у себя на шее, словно эти сильные старые пальцы сжимали ее саму. Жар возбуждения, слабый, но явственный, растекся но всему ее телу.
— Да будет так. — Зазар совсем не выглядела довольной — скорее можно было подумать, будто она уступает кому-то более сильному. — Слушай внимательно, Ясенка Смертедочерь. Все рода, люди и земли познают рождение, растут и набирают силы, потом слабеют — и наступает конец. Для одних это происходит быстро, для других история длится годы и годы.
Ясенка беспокойно шевельнулась, но промолчала.
— Ты родилась здесь, в Трясине, и никогда не выходила за ее пределы. Теперь пришло время, когда ты должна проснуться, отбросить долгое неведение и познакомиться с другим миром. Большинство из тех, кого мы называем иноземцами, являются с юга, по отсчету большого мира, — но с севера для тех, кто живет, как мы, в плену Зловещей Трясины. Иноземцы приходят в основном из королевства Рендел. Когда-то это было большое и сильное государство, но теперь его изнутри разъедает порча. Там живут не так, как привыкла жить ты. Однако именно их образу жизни тебе следует научиться — со всей осторожностью и тщанием, на какие ты способна.
Зазар снова взяла в руки обрывки, обращаясь скорее к ним, чем к Ясенке.
— Далеко на севере лежит другая страна, земля гор и долин, где царит такой холод, какого не бывает у нас даже в самые суровые зимы. Теперь туда пришла гибель, но люди еще не лишились энергии и силы, и они отправились в дальние странствия, чтобы пустить новые корни. То, что затронуло их, — не внутренняя порча, а внешняя тьма, источник которой пока что никому из нас не дано понять… но эта тьма приносит смерть не только телу, но и духу. Тьма собрала силы — и захватила горную страну. Неизвестно, что ей нужно. Известно только, что она распространяется. Остановит ли ее на какое-то время Трясина — мы сказать не можем.
С этими словами она пристально посмотрела на Ясенку.
— Одно понятно: Ренделу не устоять. Это — страна властителей, которые думают только о собственной выгоде. Между ними идет скрытая борьба за то, чтобы увеличить свои владения и уничтожить соседей, внушающих им зависть. Правящий король слаб. Он — всего лишь ширма, из-за которой действует та, кому удалось слегка овладеть странной наукой. Тебе следует знать и еще одно: наш мир видел много перемен не только в людях, но и в морях и на суше. Временами великие королевства уничтожала ярость той самой земли, на которой они лежали. Кое-где разбросаны остатки древнего знания — и королеве Исе удалось найти кое-что. Это принесло ей еще больше власти и способность управлять окружающими.
Ясенку переполняли вопросы, но Зазар взглядом заставила ее молчать.
— У трона всего одни наследник, принц. Ему досталась порченая кровь — по обеим линиям. Он может причинить такое зло, которое приведет к полному хаосу. Тем временем королева строит планы, чтобы сохранить власть за своим родом. И она намерена сделать сына орудием, управлять им так, как управляет его отцом. И теперь… — казалось, обращенные на Ясенку глаза Зазар стали больше и глубже, — …нам тоже следует позаботиться о защите.
Она замолчала — и Ясенка наконец осмелилась задать вопрос.
— Значит, эта королева угрожает Трясине?
К ее удивлению, Зазар неохотно улыбнулась.
— Разве ты меня не слушала, девица? Трясина — только крохотная часть этой земли. Однако и ей предстоит сыграть свою роль. Вчера ты наткнулась на место, которое древнее всех известных записей. И вокруг тех, кто жил в незапамятные времена, лежала другая земля… она не была игрушкой вод, какую мы видим сейчас. — Зазар постучала пальцем по каменной пластинке, на которой лежали нити с узелками. — Скоро, — продолжила знахарка, — ты отправишься в новое путешествие. Растет беспокойство, и вскоре оно охватит этот мирок, состоящий из грязи и воды. И лучше тебе оказаться подальше от таких, как Джол и ему подобные. Ибо когда человек боится, он набрасывается на тех, кто послабее, и вымещает на них свою ярость.
Зазар снова положила нити на камень. К великому изумлению Ясенки, они сами собой переплелись — ее собственная нить, нити короля, королевы, принца и две других, о которых Зазар ничего не сказала.
Девушка смотрела на них, смутно понимая, что с этим движением Зазар нить Ясенки Смертедочери вплелась в новый узор Паутины Вечности.
В соответствии с обычаем небольшой флот Морских Бродяг не терял из вида берег, придерживаясь морского пути, изведанного многими поколениями. Последние вершины северных гор остались далеко позади, хотя берег и здесь был скалистым — и просветов между скалами не наблюдалось. А при отливах впередсмотрящие видели злобные клыки рифов, готовые принять на себя то, что принесут им судьба и море.
Большинство из тех, кто оказался на этих кораблях, привыкли мало есть во время плаваний. Однако им никогда не приходилось брать с собой стариков, жен и детей — рты, которые тоже надо было кормить. И дети уже плакали от голода.
Оберн следил за одной из крепких лес, опущенных в воду с кормы. В море хватало живности — ее надо было только поймать. И вот что-то клюнуло… и не просто клюнуло. Какое-то очень сильное существо заглотало наживку. К счастью, Оберн замотал лесу вокруг стойки фальшборта, иначе мог и ладонь покалечить.
На крик Оберна прибежали матрос и воин. Они едва успели встать рядом с ним, чтобы помочь ему
