потянулся за кинжалом.
И в это мгновение Ясенка поняла, что он на самом деле имел в виду, когда поклялся жизнью защищать ее. Совершенно не к месту, в этом странном, замедлившем свой ход времени, она точно вспомнила слова его клятвы, произнесенной в катакомбах под Галинфом, разрушенным городом в Трясине, — слова, которые следовало передать призраку ее первого мужа, Оберна. «Благодаря Оберну ты теперь можешь уйти с миром и честью, — сказал Горин. — Когда ты увидишься с ним, скажи ему, что с его супругой все в порядке, потому что она под моей зашитой. Заверь его, что с ней ничего не случится, покуда я жив».
И вот теперь он не колеблясь готов был пойти на смерть, если она хоть немного отсрочит приближение опасности к Ясенке и к тем, кто находился под его командованием.
Внезапный прилив такой же решимости охватил ее.
— Никогда! Этого не будет! — громко воскликнула Ясенка, и ее слова прозвучали неестественно растянуто. — Он не умрет, если я в силах буду этому помешать!
С яростью, которой в себе даже не подозревала, Ясенка выпрямилась во весь рост. Воздев руки к небу, она обнаружила, что в ее ладонях собирается шар, состоящий из чистой силы. Почти не сознавая, что делает, она изо всех сил метнула его в сторону колдуньи и впилась глазами в происходящее внизу.
— Держи! — крикнул Рохан, тоже замедленно и глухо. — Мой меч Ринбелла будет сражаться за тебя!
Здоровой рукой он сумел выдернуть из ножен свой меч и метнуть Горину, который ловко его поймал.
Еще одна молния начала собираться в ладони колдуньи, но не успела она ее выпустить, как светящийся шар силы, брошенный Ясенкой, с грохотом ворвался на прогалину.
Колдунья отшатнулась. Ее молния сбилась с цели и ударила в спину Харузу. Он неуверенно шагнул вперед — и налетел на меч, который в эту секунду поднял Горин. Гиннел, освобожденный от своего оцепенения, бросился к Флавьель, поднимая меч. Она едва успела вытащить из-за пояса тонкий стержень, когда Гиннел оказался рядом с ней. Облако тумана вырвалось из трубки и попало Гиннелу прямо в лицо. Нечеловеческим усилием он заставил себя сделать еще шаг вперед — и сразил Флавьель на месте, а потом рухнул на землю.
Время стремительно вернулось к своему обычному течению. Освобожденная Ясенка чуть ли не летела вниз по склону к месту страшной бойни.
— Горин! — кричала она. — Ох, Горин!
Он не обернулся, хоть и не мог ее не услышать: В эту минуту он осторожно опускал Харуза на землю. Она подбежала к ним в тот момент, когда Харуз попросил Горина не выдергивать меча из его раны.
— Это ничем не поможет, только причинит мне новую боль. Пусть я умру так, как заслужил, с карающим мечом, пронзившим мне грудь. — Он содрогнулся, и из уголка его губ вытекла струйка крови. — Флавьель…
Горин посмотрел в ту сторону, где лежало тело женщины.
— Мертва, — сказал он Харузу.
— А с ней умерли чары, которые она на меня наложила. Я действительно стал предателем? — В его слабом голосе послышались жалобные нотки.
Ясенка опустилась рядом с ним на колени.
— Вы не виноваты, — проговорила она, не видя смысла терзать умирающего рассказом о его многочисленных прегрешениях.
— Нет, виноват. В этом и во многом… — Тут его взгляд прояснился и сфокусировался на ее лице. — Это вы, Ясенка? Мне не чудится?
— Да, я.
— Как поживает моя супруга Маркла в Ренделшаме?
— Больна, но когда я уезжала, она чувствовала себя неплохо.
Он мрачно улыбнулся.
— Могу поручиться, что это ненадолго. — У него уже почти не осталось сил, чтобы говорить. Он закашлялся. — Я скоро встречусь с ней. — Он сжал руку Ясенки и посмотрел на нее, а потом на Горина. — Скажите им, что я сожалею, — прохрипел он. — Скажите…
— Скажем, — пообещал Горин.
Но умирающий его уже не услышал. С тихим вздохом дух графа Харуза из Крагдена, лорда-маршала Ренделшама и командующего Четырех Армий, отлетел от тела.
Только тогда Ясенка и Горин повернулись к остальным. Оба воина лежали на снегу и стонали от боли, но Ясенка сразу поняла, что Гиннел ранен гораздо опаснее Рохана.
— Позаботься о Рохане, — сказала она мужу, поворачиваясь к Гиннелу.
— Это был жгучий туман, — с трудом просипел Гиннел. — Я пытался его не вдохнуть, но он все равно попал мне в легкие. Он жжет, жжет…
— Не пытайтесь говорить, — посоветовала Ясенка и обернулась к мужу. — Как Рохан?
— Ему повезло, он отделался только сломанной рукой, — ответил Горин, на секунду оторвав взгляд от юноши. — Не двигай рукой, пока я не наложу на нее шину, иначе может быть хуже. Перелом, похоже, несложный, обломки из-под кожи не торчат, и это хорошо. Идти можешь?
— Да, и говорить тоже могу, — ответил Рохан несколько раздраженно. Он безуспешно попытался подавить стон. Лицо его было очень бледным. — А почему ты спросил?
— Ну, Гиннел двигаться не может, а я не оставлю его одного. Но Ясенку я тоже не оставлю без охраны. Значит, тебе придется вернуться в лагерь и привести солдат с носилками для Гиннела. Справишься?
Рохан поднял голову, только теперь начиная понимать всю серьезность положения.
— Конечно! — решительно заявил он. — У меня ведь сломана рука, а не ноги.
— Хотела бы я иметь одну из тех шелковых роз, которые ты когда-то создавал из ничего. Тогда я смогла бы соорудить тебе перевязь, — сказала Ясенка.
— Моего жалкого дара хватало только на это, — отозвался Рохан. — Да еще на то, чтобы зажигать свечи, не прикасаясь к ним. Сомневаюсь, чтобы сейчас я смог сделать даже это. У меня осталось только покалывание в затылке, когда рядом опасность. — Он заморгал, вдруг по-новому взглянув на происшедшее. — Боевой кот в палатке! — воскликнул он. — Неудивительно, что у меня шею кололо как иголками! Они же всегда ходят парами, а тот был один. Теперь все ясно! Это была Флавьель, превратившаяся в кошку. И подумать только: лорд Ройанс ее гладил!
С практичностью опытного воина Горин снял с трупа Флавьель плащ и начал рвать его на полосы.
— Ясенка, пожалуйста, постарайся найти несколько небольших ровных палок, чтобы я смог наложить на руку Рохану временную шину.
— Сейчас.
Ясенка прекрасно знала, что для этого нужно: ей не раз приходилось накладывать шины на сломанные руки и ноги. Она тут же встала и поспешно пошла к деревьям, где прятались Горин и его спутники. Вернувшись, она обнаружила, что ее муж оттащил тела Харуза и Флавьель на другую сторону дороги и положил рядом с одним из валунов. Гиннелу удалось кое-как сесть, а Горин как раз засыпал свежим снегом пятна крови.
— Эти годятся? — спросила она, показывая найденные сучья.
— Превосходно.
— Там лежит упавшая сосна, так что сухого дерева сколько угодно.
— Отлично, — сказал он. — Значит, мы можем устроить здесь укрытие и даже разложить небольшой костер, чтобы можно было в тепле ждать возвращения Рохана.
— Мне не нужно огня, — с трудом прошептал Гиннел. — Я и так горю!
И Ясенка подумала, что вид у него действительно такой, словно его лихорадит.
— И тем не менее мы разожжем костер, если он нам понадобится, — отозвался Горин. Он уже умело накладывал на руку Рохана временную шину, прикручивая палки полосами ткани от плаща Флавьель. Еще одна полоса пошла на перевязь. — Рохан, если ты готов идти, то, пожалуйста, отправляйся.
