надо туда идти?
— Потому что это законное требование, — объяснил Али сверху. — То же самое, что арест.
Быстро переведя взгляд с Али на Штоца, Дэйн почувствовал, что теряет ощущение верха и низа. Голова закружилась, и ему пришлось опереться о стену и заставить себя снова сориентироваться.
— Ну и что нам делать? — спросил Рип, стоявший возле двери. — Нельзя же отпускать Дэйна на смерть.
— Если вы соблаговолите меня выслушать… — Речь Али стала более тягучей, чем обычно. — Я полагаю, что решение можно будет найти. — Он величественно взмахнул руками.
Вилкокс сделал нетерпеливое движение, передразнивая Камила:
— Давай просвети нас!
Все засмеялись, кроме Ван Райка, который вздохнул и посмотрел на Али, как на расшалившегося ребенка. Суперкарго собирался что-то сказать, но тут Джелико вдруг проговорил:
— Камил, слезь вниз. Или по крайней мере перевернись, чтобы твои мудрые уста находились ниже очей, где им и надлежит быть.
Али усмехнулся и, небрежно оттолкнувшись ногой, плавно перелетел с трапа прямо в центр маленькой группы.
— Вот, — сказал Ван Райк, открывая дверь своей каюты, — если мы передвинемся сюда, в нашем распоряжении будет лишний метр площади.
Они перешли к его каюте, кто-то вошел внутрь, а кто-то остался в коридоре. Али, скрестив ноги, сел на одну из коробок с пленками.
— Итак, викинг, — наставительно проговорил он, — расскажи все еще раз, с того момента, когда швер дотронулся до тебя — или, точнее говоря, вынудил тебя прикоснуться к нему, сколь бы неумышленно это ни случилось. Что именно произошло?
Дэйн покачал головой.
— Я почувствовал, как что-то ударило меня по правой руке.
Обернулся, вижу — это большой длинный кинжал, который носят шверские граждане. Он меня стукнул этим кинжалом…
— Стукнул тебя им или прижал к нему? — переспросил Али, пристально глядя на Дэйна.
— Встал так, что я задел его.
— Кинжал был в ножнах или без?
— Кажется, в ножнах, — ответил Дэйн, немного подумав.
Рип кивнул в подтверждение:
— Я бы запомнил, если бы он был без ножен, с этим изогнутым лезвием…
Али небрежно отмахнулся:
— Дэйн, невинный ты мой, вот что я намерен поведать тебе. — Он поднял вверх длинный указательный палец.
— Камил, не тяни, — поморщившись, сказал Стин. — И перестань кривляться.
— Не постигаю, — промолвил Али с нарочито фальшивой скорбью в голосе, — отчего штурманы столь нетерпимы к себе подобным — и особенно к тем самым инженерам, которые приводят в движение ведомые ими корабли?
— Философский аспект этикета мы обсудим позже, — улыбнулся Вилкокс. — Выкладывай свое решение. Или ты попросту дурака валяешь?
— Отнюдь нет, — произнес Али, становясь чуть более серьезным. — Когда мы только прилетели сюда, я прочитал все, что смог найти, о дуэлях, потому что думал — в нашей тогдашней ситуации, — что если кого-нибудь из нас вызовут, то это будет сделано по всем правилам. Я считал, что таков мой долг перед коллегами — быть готовым к любым неожиданностям. Когда же я оказался под домашним арестом, то продолжил изучение вопроса, теперь уже из чистого интереса. Наши друзья шверы — культура весьма любопытная. В контексте своей воинственности они, по сути дела, могут быть достаточно мягкими.
Пока Стин и Али говорили, Ван Райк просматривал какие-то файлы в своем компьютере. Джелико одновременно следил за беседой и смотрел на экран монитора. Он чуть заметно кивнул Али.
Камил усмехнулся:
— Можете не искать, я и так вам скажу, что происходит.
Намеренное вторжение в личное пространство швера — это оскорбление, влекущее за собой дуэль, что распространяется даже на тех, кто привык к большому тяготению. Гравитация гравитацией, а остановка, толчок и особенно падение — дельце не из легких.
Рип хохотнул. Ван Райк кашлянул, скрывая смешок.
Али продолжал, словно бы не заметив реакции на свой каламбур:
— …поэтому шверы очень внимательно следят за тем, чтобы держаться вне личного пространства друг друга, если только не приходится драться по каким-либо политическим или семейным причинам, которые нельзя обнародовать. Ударить кого-нибудь церемониальным кинжалом — обычный способ вызова на дуэль по причине, которую вызывающий не может или не хочет объяснять.
— А, — проговорил Ван Райк, — теперь я, кажется, понимаю… Продолжай, мой мальчик.
Али кивнул.
— Но есть кое-какие тонкости. Ударить кого-нибудь означает нечто отличное от того, чтобы позволить себя ударить, если вы понимаете, что я имею в виду. Ударить кого-то означает, что у тебя есть законная жалоба. Разрешить себя ударить — штука более тонкая; это может значить, что вызывающий был принужден к дуэли.
Дэйн медленно кивнул, и в его усталом мозгу впервые после злосчастной поездки на почту мелькнул слабый луч надежды.
— Понятно… я, помнится, еще что-то читал о клинке, вложенном в ножны и обнаженном.
— Правильно, — подтвердил Али. — Удар обнаженным кинжалом — это бой до смерти, безо всяких вариантов.
— Мне казалось, что все дуэли — до смерти, — сказал Рип.
— Формально так оно и есть, — ответил Али. — Но тут шверы проявляют мягкость. Давайте предположим, что клан вынуждает кого-то вызвать на дуэль другого, к кому у данного индивида претензий нет. Он сообщает об этом тому лицу примерно так же, как Дэйн получил вызов, и потом противники приступают к выбору оружия. Если инициатор дуэли признает бой удовлетворительным, независимо от того, убит противник или нет, оскорбление считается смытым, и они расходятся лучшими друзьями.
Рип вздохнул:
— Да, вот только эти ребята сами могут выбирать себе оружие. Во всяком случае, так мне говорил Дэйн, когда мы ехали обратно. Хотя бластеры и огнестрельное оружие, которое способно повредить стены обиталища, запрещены, все остальное использовать позволяется, правильно?
— Правильно, — подтвердил Али, усмехнувшись.
— Значит, если этот перекормленный слон явится с трехметровым силовым мечом, которым при желании можно уложить целый взвод патрульных, то Дэйну нечего против этого возразить. А единственное оружие, которое есть в нашем распоряжении, — либо «розга», либо… либо… ультразвуковая усилительная трубка Фрэнка!
Али рассмеялся, но вдруг умолк, и в глазах у него появился странный блеск.
Некоторое время все молчали. Когда тишина стала тягостной, послышался спокойный голос капитана:
— Али?
— Должен признаться, что я все продумал, кроме того, какое оружие будет у Дэйна, — проговорил Али. — Но мне кажется… у меня кое-что есть.
— Мы не успеем достать никакого нелегального оружия, — сказал Стин, становясь от нетерпения саркастичным. — Дуэль состоится меньше, чем через час!
— А оно нам и не понадобится, если я не ошибаюсь, — ответил Али.
Ван Райк нахмурился.
— Это не игра, мой юный друг, — пробормотал он. — Дэйну надо идти туда и драться, с каким бы оружием этот парень ни явился. Причем сражаться в высокой гравитации с противником, который больше,
