отливающую перламутром обшивку.
— Какой-то сплав?
— Больше похоже на керамику, — возразила Саба, подойдя к кораблю с другой стороны.
— У вас будет предостаточно времени, чтобы обсудить это во время полёта с Ренфри и другими нашими умниками, — заметил Гордон, попытавшись перейти на шутливый тон. — А пока давайте лучше поможем в погрузке.
Они вместе с русскими выстроились в цепочку и стали помогать водителю машины переносить оборудование на корабль. Эш заметил, какими заботливыми взглядами Ренфри и один из русских провожают два ящика. Вероятно, в них лежала самая деликатная аппаратура.
— Русские хотя бы внутри, похоже, уют устроили, — сообщил Росс, заглянув в круглое отверстие люка после того, как водрузил на трап очередной ящик. — Выглядит более или менее по-домашнему.
— Менее некуда, — шутливо проворчал Гордон, последовав за товарищем. Он изо всех сил старался развеяться.
Риордан насмешливо фыркнула.
— Мы разместимся здесь, — послышался голос Зинаиды с верхнего уровня. — Вы можете сами выбирать себе место для сна. Устраивайтесь, как кому удобнее.
Эш обратил внимание на то, что этот шарообразный звездолёт несколько просторнее того, на котором он совершил предыдущий полет. Русские оборудовали внутреннее помещение подвижными панелями, выгородив небольшие каюты на двоих, в результате чего создалось некое подобие возможности уединиться.
Гордон растерялся, глядя на то, как Росс и Эвелин заходят в одну из небольших кают. Краешком глаза он заметил, как Саба, немного помедлив, зашла в соседнюю каюту. Эш мог к ней присоединиться — а мог не делать этого.
Он огляделся по сторонам, обнаружил, что все остальные каюты уже заняты, и поморщился. В следующее мгновение Мердок выскочил из каюты, словно его вытолкнули, за ним вышла его жена, шепча:
— …так будет ещё хуже. — А вслух она весело проговорила: — Как насчёт того, чтобы женщины разместились в одной каюте, а мужчины — в другой? Вам с Гордоном друг к другу не привыкать, не раз вместе летали…
Росс смущённо поманил Эша пальцем, а Эвелин перенесла свои сумки в каюту, которую выбрала Саба.
О чем разговаривали между собой две женщины, Гордон не слышал. До него доносились только их негромкие голоса.
Росс ничего не сказал. Он просто сунул свои вещи в ящик под койкой, которую выбрал для себя, и археологу оставалось только занять соседнюю.
Он аккуратно уложил вещи и вышел из каюты, чтобы посмотреть, не нужна ли кому-нибудь помощь. Его совсем не удивило, что Ренфри и худощавый русский инженер Валентин поселились вместе, что две пожилые русские женщины оказались в одной каюте, а рядом с ними — двое молодых. Вместе поселились Михаил и темноглазый молчаливый Виктор. В итоге суровый Григорий оказался в одной каюте с пилотом — спокойным, сдержанным мужчиной лет сорока. Он представился Гордону и сказал, что его зовут Борис Снегирёв.
— Нет причин медлить, — почти сразу объявил Борис. — Скоро старт. Ложитесь на койки и пристегнитесь.
Эш вспомнил последний полет.
— Как я понимаю, перегрузок в несколько g не миновать?
— Две целых, шестьдесят семь сотых g, — уточнил Снегирёв. — Все осталось, как было. Мы не можем ничего менять в двигателях. Нам до сих пор не до конца понятен принцип их работы, поэтому приходится мириться с тем, какие неудобства доставляет нынешний режим.
— Я все понял, вопросов больше нет, — пробормотал Росс и небрежно помахал рукой. — Пойду, лягу.
Как только оборудование было определено на места и закреплено так, что инженеры остались довольны, все разошлись по каютам, улеглись на койки и тщательно пристегнулись.
Стало тихо-тихо. Гордон напряжённо вслушивался. Они с Мердоком молчали.
— Стартуем, — послышался из динамиков интеркома голос Бориса.
Первым признаком старта стала дрожь, пробравшая корабль до основания. Тряску эту Эш хорошо помнил, и сердце в его груди забилось быстрее. Вибрация постепенно нарастала и вскоре превратилась в еле слышный инфразвуковой гул, от которого содрогались кости и зубы. Гордон ждал, закрыв глаза — смотреть все рано было не на что.
Звук двигателей резко изменился, и археолога с силой прижало к койке. Корабль словно бы схватила рука космоса.
Эш почти лишился сознания. Он видел перед собой злобно горящее красное око, а потом это око превратилось в жерло вулкана, и он стал падать в это жерло. Гордон пытался вырваться из кошмара, его тело корчилось в судорогах. Жерло вулкана дрогнуло и превратилось в горящие красные цифры на табло часов, висящих около двери каюты, но вестибулярный аппарат Гордона вёл себя так, словно падение продолжалось, и это ощущение оказалось настолько сильным, что он даже не замечал острой боли в суставах. Как бы то ни было, Эш заставил себя отстегнуться и сесть — и в это же самое мгновение взлетел и поплыл в невесомости.
Ухватившись за скобу на краю койки, Гордон подтянулся к двери. Его слегка мутило, но тошнота в невесомости была ему хорошо знакома. Он огляделся по сторонам, заставляя разум привыкнуть к отсутствию «верха» и «низа».
Получилось. Он несколько раз до боли сжал и разжал пальцы. Тошнота отступила. Эш нажал на кнопку, открывающую дверь.
— Росс? — обернувшись, окликнул друга Гордон.
— Минуточку.
Мердок сел и вцепился руками в край койки. Костяшки пальцев на его обожжённой руке побелели.
Гордон отвернулся. Дверь бесшумно скользнула в сторону и убралась в переборку.
Со всех сторон доносились звуки. Кого-то тошнило. Кто-то стонал. Тонкие перегородки лишь слегка приглушали шум.
— Прими таблетки от тошноты! — посоветовали по-русски.
Кто-то отозвался низким голосом:
— Я глаза открыть не могу.
Потом прозвучал безжалостный смех Михаила, но тут же послышался его голос:
— Держись, Валентин. Я сейчас найду твои таблетки. Ляг на койку.
Из тех кабин, где разместились женщины, ничего слышно не было. Эш немного помедлил в растерянности, но потом осторожно постучал в дверь каюты и поспешно ухватился за скобу, чтобы его не отбросило назад.
— Да? — послышался голос Эвелин.
— Это Гордон. Вы в порядке?
— У нас все отлично.
Гордон добрался до лесенки, которая вела в круглое помещение командного отсека, где на одном из тоненьких (не толще листа картона) обзорных экранов, которые они во время последнего полёта прозвали «тарелочками», сейчас можно было наблюдать за окружающим космическим пространством.
Борис сосредоточенно трудился за клавиатурой, подсоединённой к загадочному пульту управления, установленному здесь неведомыми сборщиками этого корабля.
В следующее мгновение сбоку от Гордона что-то мелькнуло. Он повернул голову и увидел перед собой Зинаиду Васильеву. Она выглядела, как обычно, спокойно и сдержанно, только чуть-чуть запрокинула голову.
— Мы благополучно стартовали, — сказала она. — Ваши люди в порядке?
— Привыкают к невесомости, — ответил Эш.
