l:href='#note_6'>[6], то это значит, что они то и дело ломаются.
Эш повернулся к русским женщинам:
— А у вас как дела?
— Мы теперь — собирательницы, — ответила бывшая балерина. — Похоже, каждое из учреждений общественного питания принимает на работу собирателей конкретных видов. Расплачиваются готовой пищей, дают кредит.
Вера добавила:
— Мы выясним, в каких заведениях готовят подходящую для нас еду, и сосредоточимся на них. Пока никто не заметил наших портативных анализаторов, но мы по-прежнему будем пользоваться ими крайне осторожно, только когда нас никто не видит. Пока же будем ходить по окрестностям выполнять свои обязанности и слушать, как делали сегодня. В наш адрес прозвучало несколько вызовов, но большого интереса выходцы из «анклава Огненной горы» к себе не привлекли.
— На нас тоже особого внимания никто не обращал, — сказала американка.
— Отлично. — Гордон доел свою порцию и поднялся. — Давайте встретимся завтра вечером и обменяемся впечатлениями.
Все согласились с его предложением. Вскоре археолог и русские ушли, и супруги остались одни в крошечной комнатушке.
Они посмотрели друг на друга.
— Наконец мы наедине, — сказала Эвелин с усталой усмешкой, когда муж протянул к ней руки. — Конечно, это не йилайлский номер для молодожёнов…
— Главное, что мы наконец одни, — пробормотал Росс, зарывшись лицом в мягкие волосы жены, — и, следовательно, эта каморка для меня лучше любого роскошного пентхауса на Земле.
— И для меня, — рассмеялась женщина.
Саба похолодела, припомнив высоченные резные деревянные статуи у входа в башню — и своё лицо, выточенное на самом первом столбе.
«Это означает, что я уже побывала тут».
Только такое объяснение и приходило ей в голову. Она сидела в комнате, предоставленной ей хранителями Дома знаний, пыталась собраться с мыслями и составить план действий. Но мысли перескакивали от одного к другому, разум отказывался подчиняться. Музыковед осмотрелась. На стенах висели только несколько картин, на вид — старинных. Мебели в комнате было немного, вся сплетённая из какого-то материала, похожего на льняную солому, как и низкая кушетка, на которой она сидела.
Давно ли она здесь? Саба посмотрела на часы. Прошло полтора часа.
Женщина откинулась назад и прикрыла глаза, но в это самое мгновение открылась дверь. На пороге появилось одно из тех зелёных существ, которые, судя по всему, являлись хранителями Дома. Создание переступило порог и поманило Мариам к себе.
Она молча встала и вышла из комнаты.
Повсюду вокруг неё зазвучали торопливые приветствия по-йилайлски — судя по всему, хранители соперничали за честь сопровождать гостью далее. Саба заставила себя прислушаться и уловила несколько слов. Говорили что-то насчёт необходимых приготовлений, но остаток фразы женщина не поняла. Она никак не могла прогнать от себя мысль о собственном лице, изображённом на столбе в те далёкие времена, когда её, по идее, здесь ещё не было.
Когда же это случилось? И что именно случилось?
К ней обратились:
— Саба-творец-музыки с далёкой звезды наконец явилась к йлам.
Значит — «к народу». Не к кому-то в отдельности — нурайлам или йилайлам. Здесь определённо знали, кто она такая.
«Значит, я что-то успела совершить».
Как только профессор осознала это, она сразу отвергла своё прежнее предположение о женщинах с некоей далёкой планеты, схожих с ней цветом кожи и типом лица. Следующая мысль заставила её сердце биться учащённо.
«Если я побывала здесь, — думала Саба, — значит, я наверняка оставила себе какое-то послание. Это я знаю точно, если только я хоть сколько-нибудь знаю саму себя. Я должна разыскать это послание и тогда смогу выполнить порученное мне задание, не нарушив целостности времени».
Приняв это мысленное решение, музыковед ощутила наконец уверенность, а с уверенностью вернулась способность размышлять и оценивать ситуацию.
Она сосредоточилась на том, что её окружало.
Первым делом Саба заметила, что воздух прохладный и сухой. Затем обратила внимание на мягкий свет, льющийся из какого-то скрытого источника. Стены, как и в той комнате, куда её отвели сначала, не изобиловали украшениями.
Прямо перед женщиной стояли двое существ, облачённых в балахоны. Первое из них внешне напоминало большого паука, второе — кошку. Все тело, кроме лица, у этого создания покрывала гладкая и блестящая чёрная шерсть. Именно оно обратилось к профессору.
— Мы, рилла и виригу, учителя из Дома знаний, ныне приветствуем Сабу с далёкой звезды. Мы — учителя изгнания.
Мариам знала, как на это ответить.
— Я, Саба с далёкой звезды, готова изучить изгнание.
По крайней мере, за счёт этого она могла хотя бы потянуть время.
— Саба, теперь следуй за нами.
Рилла разговаривала хрипло, свистела не слишком отчётливо, но все же её можно было понять.
Виригу пока молчала. Женщина устремила взгляд на паукообразное существо, вспоминая, что рассказывали о виригу в своих записях участники пропавшей русской экспедиции: эти существа назывались виригу, носили одно и то же имя — Виригу — и среди нурайлов пользовались большим весом, поскольку были сведущи в самой разнообразной технике.
Рилла и виригу повели Сабу по витому пандусу.
— Мы — женские особи, — сообщила ей рилла. — Мы носим одеяния, которые символизируют нашу преданность знаниям.
Мариам промолчала. Она почувствовала, как вибрирует висящая у неё на поясе миниатюрная рация, но даже не пошевелила рукой, чтобы взять её и ответить на вызов Гордона. Этого ни в коем случае нельзя было делать сейчас, когда за ней наблюдали эти двое. Правда, до сих пор рилла и виригу вели себя уважительно, но не следовало забывать: Сабу увели внутрь башни, не спросив на то её согласия, а это могло означать, что ей грозит опасность.
— Мы будем защищать тебя, — просвистела виригу, словно бы в ответ на мысли женщины. — Мы будем обучать тебя.
Они остановились на площадке. Музыковед посмотрела вниз и увидела на полу великолепную мозаику, изображавшую ночное небо и совершенно незнакомые созвездия.
Рилла снова зашагала вперёд. Саба на миг отвлеклась от собственных мыслей — настолько её очаровало то, как изящно рилла помахивала длинным, роскошным чёрным хвостом.
Через какое-то время они подошли к двери. Мариам обратила внимание на то, что других дверей поблизости нет и с обеих сторон ко входу примыкают пустые стены. Виригу указала своей длинной хитиновой конечностью на руку Сабы, затем — на серебристую пластину рядом с дверью, и женщина приложила к пластине ладонь.
Зажглась цепочка крошечных огоньков, и дверь отъехала в сторону.
Все трое вошли в небольшую комнату, где стоял низкий диванчик. Одна стена была увешана картинами с изображениями непонятных и замысловатых сцен, линии на другой стене говорили, скорее всего, о том, что из неё могут выдвигаться различные предметы складной мебели.
— Ты поселишься тут, — объявила рилла, прикоснулась к клавише небольшого пульта, вмонтированного в стену, на которой не было картин, и из стены выехал вперёд своеобразный шкафчик. Перед Сабой предстало нечто вроде лесенки, на ступенях которой стояли коробки. В уголке на каждой из них рядом с кнопкой горела лампочка.
