Тень Альбиона

«Нет! Я этого так не оставлю!» Мириэль — подруга Сары, и должен существовать какой-то способ добраться до нее.

Возможно, завтра ей удастся отыскать этот способ.

Она была Роксбари. Она была Мункойном. Древнее обещание и древние узы пульсировали в ее крови, и, проникнув во сне сквозь завесу амнезии, Сара поняла: она была защитником Древнего народа, человеческим воином, призванным охранять их земли от тех, кто стремился ими завладеть. Таков был долг, которым пренебрегла другая Сара и который она — ее двойник — так безрассудно взяла на себя. Она, подобно своей предшественнице, была уверена, что сражаться ей не с кем.

И, подобно своей предшественнице, она ошиблась.

Вокруг возносились ввысь серые махины Священных Камней — колонны города без стен. В мире бодрствования это были грубо обтесанные камни, но здесь, в Иномирье, владениях сна, они выглядели как высокие серебристые столбы, вытесанные из светящегося хрусталя и покрытые рунами. Сара стояла в центре круга, перед большим камнем, в который был вонзен сверкающий, богато изукрашенный меч. Это был церемониальный меч — слишком большой для человеческого существа. Меч для великана.

Но от Сары ожидали, чтобы она взяла этот меч — извлекла его из камня и обратила против врагов Народа. Против Ужаса; против твари, слоняющейся у самых их границ.

Они очень надеялись на нее. Сара видела их боковым зрением: они стояли среди колонн, служивших границами круга. Древний народ — ряды за рядами, призрачные существа, нематериальные, словно туман, — они ждали, что Сара исполнит обещание.

Вот только обещание это дала не она, а другая — и выдернула ее из родного, знакомого мира, дабы Сара сдержала обещание, которого никогда не давала.

Но несмотря на это, Сара не собиралась их подводить. Бой был справедливым, и Сара готова была вступить в него. Но когда девушка собралась с духом и потянулась за мечом, оказалось, что она не может взяться за украшенную драгоценными камнями рукоять. Сара снова и снова пыталась ухватить ее, но каждый раз рукоять проскальзывала у нее меж пальцами.

— Ты не являешься частью этой земли.

Это был тот самый мужчина, который показал Саре ее другие воплощения в зеркале мункойнского озера, но сейчас вместо зеленого бархата и позолоченных оленьих рогов на нем был шитый серебром наряд, сверкавший так, что больно было взглянуть. Лоб его пересекал рубиновый венок, но когда Сара присмотрелась, камни эти набухли и каплями скользнули по его лицу — не рубины, кровь.

— До тех пор, пока ты не станешь частью этой земли, ты не сможешь служить ей. А она не сможет поддерживать тебя. Не подведи нас, Сара…

— Подождите! — крикнула она. — Я не понимаю!..

Сара рывком уселась на постели; сердце ее бешено колотилось. Она ошалело оглядывалась по сторонам, но хотя окна ее комнаты по случаю летней жары были открыты настежь и даже шторы остались незадернутыми, в спальню почти не проникал свет.

— Я не понимаю… — прошептала Сара, но последние обрывки сна уже ускользали прочь, и девушке никак не удавалось их задержать. Тут от окна к кровати скользнула темная фигура, и Сара поняла, что она не одна.

— Тс-с! — настойчиво прошипела фигура в тот самый миг, когда Сара уже набрала побольше воздуха, чтобы завопить.

— Мириэль? — переспросила Сара, не веря своим ушам.

Призрак подошел поближе. Это действительно была леди Мириэль, и поверх ее белого шелкового платья, в котором девушка красовалась на сегодняшнем балу, был наброшен длинный черный плащ.

Сара отшвырнула покрывало и соскочила с кровати.

— Что вы здесь делаете?! — спросила она. Это прозвучало грубее, чем ей хотелось бы. Сара шагнула к столу, намереваясь зажечь стоящую там свечу, но Мириэль ее опередила.

— Нет! — тихо, но очень настойчиво воскликнула она. — Не надо света! Его могут увидеть!

— Кто? — спросила Сара, мгновенно насторожившись. Она закрыла окна и задернула тяжелые парчовые портьеры.

— Дядя Джеффри, — тихо сказала Мириэль. — Если он заметит свет…

— Все в порядке, Мириэль, — теперь никто нас не увидит, — заверила ее Сара. Свет одинокой свечи никак не мог пробиться через плотную дамасскую ткань портьер, так что даже если бы по заднему двору дома Сары и рыскал непрошеный гость, он ничего бы не заметил.

— Но он узнает, что я здесь, — жалобно произнесла девушка. — Дядя Джеффри всегда все знает. Это он сказал, что я должна завязать с вами знакомство, что ваша преданность королю обеспечит хорошее прикрытие для… для того, что он задумал. Он сказал, что вы холодная и заносчивая, — но вы всегда были так добры ко мне… — Мириэль запнулась и не смогла договорить.

— Это сейчас неважно, — поспешно произнесла Сара. Оставив в покое свечу, она подошла к Мириэль и коснулась ее плеча. Даже через тонкий шелк плаща чувствовалось, что плечи у девушки ледяные. — Важно другое: что привело вас сюда среди ночи?

Мириэль выдавила из себя нервный смешок.

— Уже почти утро, и меня должны были найти в одной из отдельных кабинок Воксхолл-гарденс, в обществе принца, — думается, вы понимаете, к чему бы это привело! Когда бал закончился, дядя Джеффри увел принца оттуда и подлил в его фляжку снотворного. А я должна была прийти к принцу, когда он уже будет в бессознательном состоянии, и позволить, чтобы меня там обнаружили…

И, не сдержавшись, девушка разразилась сдавленными рыданиями.

Сара усадила Мириэль на кровать; в душе у нее разгоралось пламя гнева. Этот подлый обман ставил под удар и Джейми, и Мириэль. Возможно, Джейми не запаникует и женится на ней — а возможно, король не даст на это согласия, несмотря на скандал. В любом случае жизнь Мириэль будет разрушена — и все из- за алчности и амбиций ее дяди.

— Но вы не поехали в Воксхолл, — полувопросительно произнесла Сара.

— Дядя Джеффри прислал за мной экипаж, — пояснила Мириэль, и в голосе ее зазвучало мрачное торжество, — но я не стала запирать дверцу. Когда карета остановилась где-то возле доков, чтобы пропустить фургон пивовара, я просто вышла с другой стороны, и карета поехала дальше уже без меня. А потом я поняла, что не знаю, куда мне идти, и вот, пришла сюда.

— Вы прошли весь этот путь пешком? — пришла в ужас Сара. Она слыхала множество историй о группах знатных молодых бездельников — хулиганов, — которые ночи напролет шастали по городу и издевались над всяким, кто имел несчастье встретиться с ними. А район, прилегающий к реке, был еще опаснее: Мириэль воистину повезло, что она добралась до Херриард-хауса, а не осталась лежать где- нибудь с перерезанным горлом. Могло случиться и что-нибудь похуже.

— У меня не оставалось выбора, — сказала Мириэль. Во тьме виден был лишь едва различимый, смутный силуэт, и на мгновение Саре показалось, что она все еще спит. Сейчас, в темноте, все казалось таким нереальным…

Но эти события были реальны. На краткий миг Саре захотелось, чтобы Уэссекс был здесь. Она была уверена, что такой хладнокровный и расчетливый человек, как он, точно знал бы, что делать в подобной ситуации. Возможно, он застрелил бы Рипона и мистера Хайклера. И уж наверняка придумал бы, как вырвать Мириэль из рук ее злонамеренных родственников.

К несчастью, Сара понятия не имела, где разыскивать Уэссекса. Может быть, вдовствующая герцогиня…

— Я знаю, это очень некрасиво с моей стороны — врываться к вам подобным образом, — уныло произнесла Мириэль, словно до нее лишь сейчас дошло, что она сделала. — Но я не буду долго обременять вас. У меня было предостаточно времени, чтобы придумать, как быть дальше, — вот уж год, если не больше, как дядя Ричард посвятил меня в свои планы! — и теперь я должна бежать туда, где он никогда меня не найдет.