Вся эта картина понята и изображена романтиком, для которого изящество сцены проникнуто грацией наслаждения. И вместе с тем из стихотворения видно, как поэтически вырос Батюшков: все строго, сжато, нет восторженности, названы только необходимые детали.
Помимо темы любви Батюшков коснулся и тем смерти, ревности, дружбы и гражданской гордости. В стихотворении «Явор к прохожему» рассказана история «дружеской» привязанности винограда к «полуистлевшему пню дерева». Грек учился дружбе у природы и призывал богов благословлять это высокое чувство, по-романтически понятое и выраженное Батюшковым. Исчезновение былой славы и красоты сопряжено с гибелью древней культуры и когда-то процветавшего государства, о былом величии которого плачут нереиды на развалинах Коринфа.
В антологических стихотворениях Батюшков пропел гимн жизни, ее красоте, ее величию, ее тревогам. Только самоотверженная и открытая битва с превратностями судьбы дает ощущение полноты и радости бытия:
Героическая тема противостояния опасностям, сопротивления обстоятельствам, несмотря на возможность поражения и неизбежность смерти, достойно венчает антологический цикл.
«Подражания древним»
Другое обращение Батюшкова к античной поэзии – цикл «Подражания древним», состоящий из шести стихотворений. В отличие от цикла «Из греческой антологии» эти стихотворения – не переводы античных лириков, а оригинальные произведения, в которых воспроизведены дух и стиль антологии.
В «Подражаниях древним» поэт достиг удивительного лаконизма, художественной емкости и проявил безошибочный эстетический вкус. Лирические темы в новом цикле остались прежними – любовь и смерть, отвага и стойкость в бурях жизни.
В «Подражаниях древним» Батюшков не поет гимны земной страсти и не упивается радостями наслаждения. В стихотворении «Скалы чувствительны к свирели…» о горячей любви юноши говорят символические образы: страсть всегда слита с поэзией, и вся природа оживает, слыша любовные песнопения. «Скалы», «верблюд», «розы» откликаются на звуки свирели, на «песнь», на соловьиные трели. Батюшков обращается к давним литературным традициям, где эти образы прочно спаяны, и оживляет их, передавая как только что произошедшую жизненную сценку: юноша упрекает «красавицу», глухую к голосу его любви и не пришедшую на свидание: «А ты, красавица… Не постигаю я». Благодаря естественности поведения и речи традиционные образы неожиданно теряют свою условность и обретают свежесть. Эта гармония традиционного и нового, индивидуального и общего, преходящего и вечного, иллюзорного и действительного особенно пленительна у Батюшкова.
Завершается цикл призывом к доблести и отваге. Что ожидает героя в жизненной битве – не так уж важно. Существенно другое – только в бою обретается победа:
«Подражания древним» стали последним крупным поэтическим произведением Батюшкова (после них написаны «Жуковский, время всё проглотит…» и «Изречение Мельхиседека»).
В целом антологическое творчество Батюшкова движется «от светлого аполлонизма и унылой элегичности через героический стоицизм к христианскому мироощущению» [47]. В жанре антологического стихотворения Батюшков достиг большого совершенства. В нем нашли выражение его поздние глубоко трагические раздумья о жизни.
На этом творческий путь поэта был прерван страшной болезнью (сумасшествие). Говоря о незавершенности жизни Батюшкова в литературе («не созревшие надежды»), Пушкин писал о необходимости «уважить» его «несчастия», помня, как много дал Батюшков и как много было обещано его талантом.
«Школа гармонической точности»
А.С. Пушкин отнес первых русских романтиков Жуковского и Батюшкова к «школе гармонической точности». Батюшков всецело принадлежал ей и много сделал для ее поэтических успехов. Заслуги этой «школы» состояли в том, что она впервые в русской поэзии выдвинула на авансцену литературы «средний» стиль и «средние» жанры (малые формы). Батюшков, как и Жуковский, создал поэтический язык (законы сочетаемости слов разных стилистических пластов и их устойчивые формулы), пригодный для выражения внутреннего мира личности. С этой целью он, сходно с Жуковским, оживил в слове дремавшие в нем эмоциональные значения и оттенки, метафорические смыслы, обширный круг его значимых ассоциаций, все то, что называется эмоциональным ореолом слова.
В стихотворениях слова подбирались по их лексической и стилистической уместности. Это означало, что лексические значения и стилистическая окраска рядом или близко стоящих слов не могли противоречить друг другу. Слова «высокого» и «среднего» стиля не должны были «спорить» между собой (например, в послании «Мои пенаты» – «Без
«Школа гармонической точности» негласно требовала, чтобы слова подбирались с учетом звуковой гармонии: звуки должны ласкать ухо. Поэтому предпочтение отдавалось «приятным» звукам
Добившись лексической и стилистической уместности сочетания слов в целях передачи интимных переживаний, в целях психологической истинности, «школа гармонической точности» не могла, однако, сделать еще один шаг и достичь предметной точности. Иначе говоря, она не могла одновременно сохранить точность и психологическую, и предметную. В стихотворении «Мои пенаты» Батюшков дает «довольно пестрый набор обозначений того «уголка», где обитает поэт:
