– Это? – Тот, что поменьше, зашуршал стеблями.
– Это, точно говорю. Конопля, верняк! И шишки крупные будут, когда дозреет, я такие здоровенные разве что в Зоне встречал. Зашибись дурь, не сомневайтесь!
Наркоманы какие-то, что ли? Я глядел, как копошатся в тени двое незнакомцев, и гадал, что бы все это могло значить. Потом и те, под забором, тоже притихли – мне снова почудились едва различимые звуки. Видимо, что-то все же происходило, поэтому незнакомцы насторожились. Кто-то еще приближается? Лениво прополз луч прожектора, ненадолго сделалось чуть светлее, но наш участок все равно оставался в тени – его заслонял забор.
Раздался шорох, мне показалось, что небольшой предмет перелетел через ограду с заводской территории на эту сторону, я услышал негромкий хлопок – и неожиданно пустырь озарился ослепительным светом. В самом деле ослепительным, это не фигура речи, я по-настоящему лишился зрения. Закрыл глаза и вжался в железяку, служившую мне укрытием. А вокруг что-то происходило, бухали тяжелые шаги, кто-то бежал вдоль забора, звучали возгласы, стук… Я мог только догадываться, что на двоих, интересовавшихся коноплей, кто-то напал, причем атакующие имели численный перевес. Возможно, они не хотели шуметь, я слышал лишь звуки рукопашной – глухие удары, стоны, хрип, гулкие выдохи… Потом хлопнул одинокий выстрел, но негромкий, приглушенный, будто стреляли в упор. Раненый взвыл и тут же смолк. Потом еще крик… хрип, стон… Я рискнул приоткрыть глаза, но ничего не видел, только круговорот разноцветных пятен. Тем временем звуки борьбы смолкли, шаги стали удаляться – много их, не меньше десятка пар ног, пожалуй… А я все сидел, вцепившись в шершавую поверхность стального листа, изъеденного коррозией. И ждал, пока возвратится зрение. Наконец сквозь хоровод ярких пятен стали проступать очертания стены и тени под ней – прямая темная полоса, выше переливаются оттенки серого, это охрана водит прожектором вправо и влево. Не знаю, где у них прожектор. Может, на крыше склада?
Я медленно прокрался к стене и двинулся к месту, где произошла стычка. На мое счастье, эти люди затеяли драку в стороне, не то могли бы и меня обнаружить… Так, вот смятая трава, изломанные стебли. Не знаю, конопля здесь росла или еще что, я не разбираюсь в ботанике – но вытоптали здесь всё, будто слоны валялись.
Постепенно зрение возвращалось, но видел я пока что не слишком здорово, поэтому пошел очень медленно, направляясь в ту же сторону, куда заводские уволокли побежденных. В общих чертах было понятно, что двое – это чужаки, а напали на них с территории Ремжелдора, скорее всего охрана в черных куртках. Схватили или убили, потом уволокли. Куда? А к воротам – метров сто отсюда до железнодорожного въезда или немного меньше. Я не мог придумать ничего лучше, чем тоже шагать к воротам. Если охрана занята пленными, то меня вряд ли заметят. На всякий случай подобрал увесистый обрубок арматуры. Хотя это не оружие, но металлический прут, ладно лежащий в ладони, придал мне уверенности.
Я моргал, тер кулаком слезящиеся глаза и медленно двигался вдоль стены к воротам. Чувство близкой опасности не оставляло ни на миг – благодаря ему-то я и успел увернуться, когда из диких зарослей бурьяна ко мне метнулась тень. Пригнулся. Над головой со свистом пронеслась доска, врезалась в кирпичную кладку забора. Я прыгнул, втягивая голову, плечом ударил в плоский твердый живот, мой визави согнулся, рухнул в разросшиеся пыльные джунгли, я занес прут, но сдержал руку, готовую нанести удар, – когда противник застонал, голос показался знакомым.
– Дядя Сережа?
– О-ох… Ты, что ли?
– Нет, ангел господень. Блин, я же тебя убить мог!
– А что ты вообще здесь делаешь? – Мой родич завозился в сплетении жестких стеблей. Он был явно сконфужен поражением.
– Кто бы спрашивал… Куда охрана этих двоих потащила? К воротам?
– Угу. Ты тоже видел? Один в военной форме, здоровенный такой парень, другого я не разглядел. Мелкий совсем.
– А стрелял кто?
Дядя пожал плечами:
– Ослепило меня, не разглядел. Что это взорвалось?
– Световая граната. Охранники гостей хотели живьем взять, и, по-моему, стрелял тот, маленький. Дядя Сереж, у нас есть два варианта: либо побежать на помощь звать, либо…
– А что помощь? У этого Хурылева здесь все схвачено. Самим надо разобраться. Так что у нас есть второй вариант… если ты со мной.
Пришел мой черед пожимать плечами. Вот уж что-что, а звать на помощь я не привык. То есть в Зоне-то обычное дело по сетке кинуть рассылку: мол, попал, выручайте, кто рядом. Но то в Зоне… А здесь- то все иначе! И если беспокойный родич решился лезть в полымя, мне ничего не оставалось как присоединиться.
– Я думаю, что если они только что захватили этих двоих, то сейчас, наверное, заняты с…
Над нами проплыл луч прожектора, и я умолк. Мы, понятное дело, оставались в тени, но как-то само собой вышло, что оба замолчали. Полоса света ушла в сторону.
– Ладно, чего болтать, – бросил дядя, – идем. Я будто догадывался, что рано или поздно пригодится…
Он подобрал свою палку и двинул вдоль забора. Я – следом. Уточнять, куда направляемся и что именно пригодится, мне не хотелось, все равно сейчас узнаю. Когда прошли несколько десятков метров, родич остановился, начал озираться, потом, шурша зарослями, приблизился к стене, оплетенной ползучими побегами, которые здесь дотягивались до самого верха кладки, и стал ее ощупывать. Ветки были слишком тонкими, чтобы взбираться по ним, да и держались ненадежно, так что я ждал продолжения.
– Иди сюда!
Я подошел и тоже пощупал стену. Под переплетением стеблей был прислонен стальной лист миллиметров десять толщиной. Тяжелый, массивный.
– Берись… Давай на меня…
Вдвоем мы не без труда сдвинули железяку, обдирая стебли и замирая после каждого рывка. Мне казалось, что шумим на всю округу, хотя, наверное, звук был вовсе не такой уж громкий. Открылась дыра – небольшая, но пролезть можно. Дыру перегораживали толстенные стальные прутья, стянутые цепями. Я провел рукой по металлу – все изъедено ржавчиной, цепь скрепляет замок. Дядя вынул ключ и пояснил:
– Наши ловкачи здесь лаз устроили, это еще до меня было… Ну, я нашел, велел закрыть, только сперва с поличным несунов задержал. Двоим тогда строгача дали, прогрессивки лишили на полгода, а мне премию… Хорошо бы замок не проржавел.
Рассказывал дядя с ноткой нежности в голосе – ему вспомнить старые времена было приятно, все эти прогрессивки, строгие выговоры и тому подобное. Потом он стал ковыряться в замке, позвенел металлом… выругался… Наконец замок со скрежетом открылся. Дядя, осторожно придерживая, опустил ослабшую цепь в траву, ухватил центральный прут, выдернул. Тут уж я отстранил родича и полез первым. Есть вещи, которые наверняка лучше выходят у меня.
По другую сторону было пустынно и тихо, однако здесь нас мог накрыть луч прожектора, так что мы быстренько перебрались под стену здоровенного здания – я не знаю, как оно называлось на Ремжелдоре, но это был огромный ангар, в котором разгружались прибывающие поезда, под потолком ездили мостовые краны. Хотя завод простаивал, в этом цеху работа не прекращалась – грузы-то прибывали. У ворот наверняка стояла охрана, так что мы двинули в противоположную сторону, в глубину заводской территории.
За углом дядя похлопал меня по плечу и знаками показал: туда. Мы побежали за угол, свернули еще раз, еще… Петляли между брошенными платформами, стопами бетонных плит, какими-то причудливыми силуэтами. Потом пробежали под эстакадой, на которой ржавел брошенный кран, пересекли аллею, усаженную тополями. Ремжелдор – это целый город, со своими улицами, кварталами и площадями. Вот впереди показались светящиеся желтым окошки. У дверей перемещались тени, я слышал голоса, но слов разобрать не мог. Административное здание, бухгалтерия, проектные отделы и прочее. Ларик успела проработать здесь около года…
Дверь была распахнута, и внутрь входили люди. Я разглядел, что одного несут, сам не идет. Может,
