На озере возле села рыбаки пешнями пробивали проруби, лопатами доставали со дна озера ил, промывали его в ведрах и выбирали красных вертких червячков — личинок комара, малинку. Да только разве в мутной воде выберешь всю малинку? Выплеснешь воду из ведра, а потом глядишь — на льду десятки мелких червячков...
На берегу озера на голой березе висел скворечник. Один скворец долго и внимательно наблюдал за нашей работой. Он выглядывал, вертел головой, видимо, стараясь понять, чем тут занимаются люди.
Я выплеснул на лед мутную воду с илом и отошел к другой проруби. Скворец тут же слетел с березы и стал бродить по грязной воде, поклевывая всплывших червячков.
Потом убедившись, что возле проруби еды хватит на всех, скворец улетел в село. Вскоре на озеро опустилась стайка повеселевших птиц.
ОБИДА
Пробираясь меж густых трав и кустарников, бесшумно течет ручеек. Там, где упавшая валежина заставила его выточить небольшое озерцо, качается, кружится легкий берестяной черпачок. Кто-то проходил мимо напился и пустил его, словно игрушечное суденышко в плавание.
А рядом стоит березка. Это с ее белоснежного ствола снято колечко бересты. Все ниже опускаются ее зеленые косы, и вот уже почти незаметной становится нанесенная рана...
Проходят мимо лесного ручья охотники. Черпают освежающую прохладу, плещут ею в лицо, улыбаются березке... Но она молчит. Не хочет забыть давней обиды.
ЖИВАЯ ТОЧКА
Прибрежные кусты ивняка будто замерли: ни один листок не шелохнется.
Но вот в кустах послышался тихий, еле уловимый шорох. Я осторожно повернул голову. Чуть дрогнула одна веточка. Я присмотрелся и разглядел совсем близко между листьями темно-коричневую точку. Шорох, как мне показалось, исходил оттуда.
Я протянул руку, но точка поспешно перескочила на другую веточку, чуть повыше.
Теперь я не мог ее достать, но уже понял, что это глазок маленькой птички. Ее пестрое оперенье так сливалось с пестротой листьев, что птичку трудно было разглядеть. Казалось, будто какой-то художник взял краску с каждой ветки, с каждого листа и раскрасил ею перышки, чтобы укрыть ее от недобрых глаз.
НОЧНАЯ РАДУГА
Если бы мне раньше сказали, что ночью можно увидеть радугу, я бы не поверил.
Но, оказывается, можно. Я сам, своими глазами однажды увидел ее.
В тихую летнюю ночь мы с товарищем коротали время у костра на берегу реки. Надвинулась туча и затянула все небо. Пошел мелкий, но сильный дождь. Мы укрылись в шалаше.
Вскоре я выглянул из шалаша. Дождь почти перестал. И вдруг я увидел нависшую над рекой радугу. Только она была не разноцветная, а молочно-белая.
Тогда я вылез из шалаша и огляделся вокруг. На востоке, низко над горизонтом, среди черных рваных туч появился просвет, и в него краешком выглядывала луна.
Я стоял под моросящим дождем и любовался этим чудом — светящейся во мгле ночной радугой.
ЛЕТАЮЩИЕ РЫБЫ
В прозрачной воде, освещенные утренним солнцем, шевеля красноватыми плавниками, проплывали крупные толстые голавли.
— Ох, и наловлю же сегодня рыбы! — радовался я.
Но красноперые красавцы всплывают из глубины, ходят поверху, словно дразнят: полюбуйся, мол, какие мы, а наживку не берут. Чего я только не перепробовал: и красного, и белого червя насаживал, и зерно, и творог, и хлеб, даже кузнечика.
Не клюет и все!
Разозлился, плюнул и решил возвращаться домой. А потом подумал: «Рыба-то не дура, она потому не клюет, что меня видит».
Забрал я одну удочку, нацепил на крючок кузнечика и перешел на новое место по соседству. Прячась за кустами, осторожно закидываю удочку. Э, досада! Леска зацепилась за ветку, и кузнечик повис в воздухе, почти касаясь воды.
Боясь спугнуть рыбу, я не стал распутывать леску, а пошел за другой удочкой. Возвратился — и собственным глазам не верю: на запутавшейся леске бьется над водой рыбина. Уж не сон ли?
Мне припомнилось, как один знакомый рыбак когда-то рассказывал, что голавли выпрыгивают из воды и ловят бабочек и стрекоз. Я ему тогда не поверил, потому что еще со школы знал, что летающие рыбы водятся только в южных морях.
Тут не поверить было трудно. Но я все-таки еще сомневался.
Снял рыбу с крючка, нацепил нового кузнечика и закинул удочку так, чтобы наживка раскачивалась над водой, не задевая ее. Ждать пришлось недолго. Из воды опять выскочил голавль.
Оказывается, и в нашей Иньве водятся летающие рыбы. Не всегда, выходит, врут рыболовы.
РОДНИК
Обычно я возвращался с рыбалки полем, но как-то раз свернул со знакомой тропинки и пошел через болото. Здесь идти было и дальше и трудней, зато прохладней.
Солнце стояло высоко. Короткие прозрачные тени от низкорослых деревьев и кустов прятались в густой жаркой траве и терялись между кочками.
Очень хотелось пить. И вдруг я услышал тихое журчанье. Остановился, прислушался. Вода журчала где-то совсем близко.
Рядом рос низкий густой куст смородины. Я приподнял одну склонившуюся до земли ветку с широкими листьями и гроздьями красных ягод. Несколько спелых смородин шлепнулось в воду: под веткой оказалась наполненная прозрачной водой небольшая круглая ямка.
Было видно, как посредине ее светлым столбиком пробивается тоненькая струйка, перекатывая по песчаному дну мелкие разноцветные камешки. Из ямки вытекал ручеек и через несколько шагов пропадал, уходя в землю.
Я напился и снова прикрыл родничок веткой смородины.
Теперь я всегда возвращался с реки этим путем и каждый раз останавливался у родничка.
Но однажды я увидел, что кто-то обломал куст, истоптал вокруг траву, ступил в ямку, смешал светлую воду с грязью...
После этого я уже не сворачивал с тропинки на болото, и до сих пор мне становится грустно, когда вспомнится затоптанный родничок под смородиновым кустом.
