— А так ли это важно? — спокойно отозвалась Мэри.
Джим мрачно уставился на экраны, куда приборы выводили поступавшие данные.
— Да вам-то, наверное, неважно, — сказал он. — Это ведь мне приходится вести людей на смерть, чтобы дотащить этот корабль до дому. — В горле у него собрался комок. — Мне это бросилось в глаза еще у Моллена в офисе, но тогда я толком в вас не разобрался. У вас вместо сердца компьютер и статистические расчеты.
Он замолчал и отчетливо расслышал собственное тяжелое дыхание в замкнутом пространстве шлема.
— Да неужели? — хмуро отозвалась Мэри. — А как насчет вас, Джим? Случайные обстоятельства вашего рождения и взросления дали вам уникальный склад ума и набор рефлексов. Вы выросли благородным рыцарем, победителем драконов. Теперь вы профессиональный драконоборец, но что-то пошло не так, и вам никак не сообразить, что именно. Что-то пошло наперекосяк, так ведь?
Джим не ответил. Его опять бросило в пот.
— Знаете, — продолжала Мэри, — у вас наверняка синдром боевой усталости в тяжелой форме, но уходить вы не хотите, а людям вроде Моллена вы слишком нужны, чтобы они заставляли вас уйти.
— О, да вы еще и психиатр на досуге? — сквозь зубы проговорил Джим. Мэри оставила это без внимания.
— Неужели вы думаете, что я не посмотрела ваше личное дело до встречи с вами? — спросила она. — Вы канадец франко-шотландского происхождения. Зная это и видя то, как вы реагируете на Пенара, можно сделать только один вывод...
— Заткнитесь! — Джим задыхался.
— ...вас тянет к смерти, майор. Все ведет к этому, даже то, что вас раздражает моя профессия — продлевать людям жизнь. Вы не хотите жить долго — вам нужна победа или смерть. А когда вы осознали, что в этой войне вам не победить, то стали искать смерти. Но кончать с собой вы не станете, не так вы устроены...
Джим пытался заговорить, но сумел выдавить из себя только негромкий хрип.
— ...так что смерть должна прийти за вами, — продолжала Мэри неумолимо. В голосе ее тем не менее чувствовалась грусть. — И она должна забрать вас против вашей воли, при самом яростном сопротивлении. А у смерти никак это не получается! В этом-то вся проблема, верно, Джим? — Мэри сделала секундную паузу. — Вот почему вы не хотите стареть и уходить отсюда — из места, где живет смерть.
Голос умолк. Джиму не хватало воздуха, он сидел, теребя клапан кобуры. Наконец его дыхание успокоилось, и он заставил себя вернуться к расчетам. Часть его сознания занялась привычными задачами, но в целом в голове у него царили хаос и пустота.
Надо что-то сделать, думал он. Надо что-то сделать. Но в голову ничего не приходило. Постепенно затуманившееся было сознание начало проясняться, проснулось чувство долга, он вспомнил о своем подразделении и о задании. И тогда у него появилась идея.
— Рауль Пенар мертв, — спокойно сказал он Мэри. — Все это время мы видели и слышали полуодушевленный центр управления; это он пилотировал корабль и сражался с лаагами. Как он превратился во второго Пенара, особенного значения не имеет. Ткани, которые они использовали, все росли и росли, и никто не подумал о том, чтобы держать их в контакте с настоящим Пенаром, пока он был жив. Так что нам нужно забрать компьютер, его второе «я». И я знаю как.
Он сделал паузу и подождал ответа. После секундной тишины Мэри отозвалась:
— Продолжайте, Джим. Возможно, я вас недооценила.
— Возможно, — согласился Джим. — Так или иначе, вот что мы сделаем. В ближайшие полчаса нас здесь обнаружат. Лаагские большие планетарные компьютеры накапливают данные о нашем задании, с каждым нашим передвижением картина становится для них все более полной. Если мы даже ускользнем отсюда и спрячемся, в следующий раз они обнаружат нас еще быстрее. А после еще одной парочки попыток они найдут нас практически мгновенно. Так что выбора у нас нет. Нам надо идти к границе прямо сейчас.
— Да, я понимаю, — ответила Мэри.
— Вы понимаете, — продолжил Джим, — и лааги тоже понимают. Все это понимают. Но лааги плюс к тому знают, что я знаю, что почти вся территория отсюда до границы у них под контролем. Куда бы мы ни прыгнули, они нас достанут за долю секунды — их корабли просто сидят и ждут. Они уже готовы к прыжку, планетарные компьютеры просчитали переход в четырех-пяти десятках направлений. Они думают, что мне остается только одно — прыгнуть в сторону.
— В сторону? — переспросила Мэри с оттенком удивления в голосе.
— Именно, — скрытый от нее скафандром Джим невесело ухмыльнулся. — Также, как я приказал «Прекрасной Деве». Но между нами и «Прекрасной Девой» есть разница — у нас «Охотник на бабочек». Лааги пойдут за нами. Нам придется убегать, пока их техническое превосходство не позволит им нагнать нас. А потом их численное превосходство позволит нас прикончить. Лааги не прекратят преследования, даже если сами потом не смогут вернуться назад. Я уже говорил — если враги забрались так глубоко на твою территорию, им просто нельзя позволить уйти.
— Тогда зачем уходить в сторону, — поинтересовалась Мэри, — если это значит просто тянуть время?
— А я и не собираюсь уходить в сторону, — отозвался Джим, по-прежнему невесело усмехаясь. — Это лааги думают, что я так сделаю и понадеюсь на то, что нас спасет чудо. А я собираюсь сделать то, чего не сделал бы ни один нормальный человек, — пойду прямо к ним под нос. Я рассчитал десять прыжков до границы — меньше просто невозможно. Мы зацепим «Охотника на бабочек» и поведем ее с собой; а из прыжка выйдем, открыв огонь. Вслепую. Прорвемся сквозь все, что встретим, и как можно быстрее прыгнем опять. Если хоть один из нас выживет, этого хватит, чтобы удержать «Охотника на бабочек» и прыгнуть с ней к границе. Если никто не выживет... ну что ж, мы старались как могли.
Он помедлил, но Мэри никак не отреагировала.
— Ну так вот, — продолжил Джим, ухмыляясь, как череп на пиратском флаге, — если бы на этой развалине был двухсотлетний старик, да еще, может быть, с ожогами или переломами после всех своих приключений, то выходы из прыжка на боевых скоростях его бы прикончили. Но, — он глубоко вздохнул, — это не человек. Это центр управления. А центр управления должен это выдержать. Что скажете, Мэри?
— Я должна высказать официальный протест, — ответила Мэри, — против вашего предположения, что Рауль Пенар мертв, и против выбора вами действий, могущих повлечь за собой его гибель.
Джим потрясенно уставился на нее.
— Да какого... — Он не закончил. — Вы на самом деле рассчитываете на то, что мы благополучно доберемся до дому, так ведь, Мэри?
— Да, рассчитываю, — спокойно отозвалась Мэри. — Я не вы, я не разочарована в жизни. Вы этого не знаете, Джим, но на Земле много людей вроде вас, я постоянно с ними сталкиваюсь. Они отвернулись от нас, как только мы стали работать над увеличением продолжительности человеческой жизни. Они говорят, что нет смысла жить дольше, но на самом деле они этого боятся. Они боятся, что в этой самой долгой жизни они окажутся неудачниками, что они больше не смогут ссылаться на смерть как на оправдание неудач в жизни.
— Ну, это неважно. — У Джима опять пересохло в горле. — Готовьте оружие к бою. Сейчас сделаем прыжок, а на ту сторону выйдем со стрельбой. — Он повернулся и нажал кнопку передачи данных, сообщая порядок действий трем оставшимся кораблям. — ...Транспортировка через пять секунд. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Транспортировка...
Глава четвертая
Дезориентация. Тошнота...
И в пятый раз над ними были другие звезды. В грудь Джиму, как налетевший поезд, ударило ускорение. Его пальцы плясали на кнопках панели субсветового управления. Голос Рауля Пенара снова затянул свою боевую песню:
Время
