— Пойдем в парк, посидим? — предложил Мирон.
Майя согласно кивнула. Они молча, не спеша перешли улицу, вошли в парк, сели на скамейку.
— Ну вот, — сказал Влад, — а теперь рассказывай, что у тебя с Жекой стряслось. Только все по порядку.
Майя посмотрела на него удивленно:
— Вы-то откуда знаете?
— Я, девочка, милиция. Обязан все знать. Особенно то, что касается моих друзей… Так что же стряслось? Начинай по порядку: где познакомились, когда?
— Здесь, в парке, и познакомились. В апреле. Вышла я в перерыв с книжкой на солнышке погреться, а он подсел. Вежливо подсел, без хамства. Разрешения спросил. Поинтересовался, что я читаю. Лескова, говорю, «Леди Макбет Мценского уезда». Он сказал, что тоже очень любит Лескова. Спросил, читала ли я «Очарованного странника», рассказы про купцов — «Чертогон», например. Читала, говорю. Лескова еще родители мои собирали, он у меня полный. А его роман «На ножах» читали? Нет, говорю, и не слышала даже. Обещал дать почитать. Так мы и проговорили весь перерыв. На следующий день он опять пришел и книжку принес обещанную. Стали каждый день встречаться. Майские праздники вместе встречали у моей подруги в Дубоссарах. В кино часто ходили. Театр Маяковского на гастроли приезжал, так мы ни одного спектакля не пропустили. Он у себя на работе билеты доставал…
— А где он работает?
— Не знаю. Как-то разговора об этом не было… Стал он домой ко мне ходить. И один раз… — Майя опустила голову, покраснела. Потом посмотрела на Мирона с каким-то вызовом и договорила: — Ночевать остался. — После такого признания она замолчала. Минуту спустя заговорила снова: — Стал Жека ходить ко мне каждый вечер. А седьмого августа, в субботу, не пришел. Ждала его всю ночь, тревожилась. Утром побежала к нему домой. Сосед его сказал: Жека просил передать, если я приду, что он с товарищем на рыбалку уехал. В воскресенье вечером забежал он ко мне. Извини, говорит, что вчера не пришел. Ко мне, говорит, старый школьный товарищ из Москвы приехал. Я, говорит, эти дни должен с ним побыть. Голос смущенный, в глаза не смотрит. Неделю я его не видела, извелась вся. А в прошлый вторник, это значит семнадцатого, я его на проспекте встретила. Вот хорошо, говорит, что я тебя увидел. Я, говорит, завтра в отпуск уезжаю. Дневным одесским поездом. Я хоть и обижена на него была, сказала, что проводить приду. Он вроде даже обрадовался. Приходи, говорит, к двенадцати к билетной кассе. Пришла я, застала его там. Постояли мы, поговорили. Потом расцеловались, он сел в вагон, помахал мне рукой, и поезд тронулся… А вчера… — Майя вдруг уткнула лицо в ладони и расплакалась.
— Ну, Майечка, — растерялся Влад. — Ну чего ты? Перестань… На вот платок, утри слезы!..
— А вчера пошла я после работы подругу навестить заболевшую. Она на улице Лазо живет. Иду по двору и вдруг вижу… в окне… второго этажа… Жеку-у-у!.. Он выглянул, заметил меня и сразу спрятался. Я у подруги спросила, кто там живет, а она не зна-а-а-ет!
Мирон приобнял Майю за плечи и стал утирать ей слезы своим платком, приговаривая:
— Ну не плачь, девочка! От слез цвет лица портится… Перестань сейчас же!..
Майя улыбнулась сквозь слезы, достала из сумочки свой платок, вытерла глаза, высморкалась и проговорила каким-то слишком уж веселым голосом:
— Вот я вам все и рассказала! Такое со мной стряслось!..
— Давай-ка обсудим все спокойненько, — рассудительным тоном сказал Влад. — Видела ты его, говоришь, всего секунду?
Майя кивнула.
— Шла к подруге, а думала все время о своем Жеке?
Майя опять кивнула.
— Думала ты о нем, думала, а тут какой-то мужик из окна на секунду выглянул и исчез. Вот тебе и показалось, что это Жека. Иначе и быть не могло. А то никто и не выглядывал вовсе. Просто его лицо стояло у тебя перед глазами, вот и померещилось. Он сейчас загорает, в море купается, а ты тут нюни распускаешь! Брось!.. У меня к тебе дело очень важное. Вернее — просьба…
— Слушаю, Мирон Петрович! Все, что смогу!..
И капитан рассказал Майе о своем намерении посетить дом Серегина, о том, для чего это нужно, о своих надеждах обнаружить там третьего участника ограбления или хотя бы следы его пребывания, установить, не там ли спрятаны деньги…
— Понимаешь? — закончил он свой рассказ.
— Понимаю, — отозвалась Майя. — Пойду.
— Только веди себя соответственно. Меня на «ты» называй, Миркой. Обними иногда, прижмись слегка. Сумеешь?
— А чего тут не суметь? Вы мне всегда нравились.
— Только не вы…
— Ты мне всегда нравился!
— Вот и хорошо. Ничего не обнаружим — уйдем, как пришли. За столом придется посидеть — посидим, Надо будет — выпьем… Ты как?
— Немного могу.
— Вот и чудесно. Значит, договорились?
— Договорились.
— Завтра в половине второго здесь в парке встречаемся. Оденься понаряднее.
— Само собой.
Расставшись с Майей, Мирон снова и снова думал, вправе ли он подвергать ее риску, вводя в дом такого отъявленного бандита, как Серегин. И неизменно приходил к выводу, что если бандит заподозрил ловушку — на свидание не придет. Если же придет — значит, ничего не заподозрил, будет рассчитывать получить в понедельник деньги за дом и в воскресенье никаких глупостей себе не позволит.
Заскочил домой. Сердобольная соседка чуть не силком усадила его за стол и накормила ароматной чорбой и голубцами в виноградных листьях — к ней приехал сын, которому Влад помогал подготовиться в мореходку, и у нее был парадный обед.
После обильной и вкусной еды капитана так и тянуло лечь соснуть, но он преодолел это желание и пошел в управление.
Там он прежде всего поднялся к оперативникам. Последнее сообщение гласило, что Игрек сидит дома, выходит только во двор, а Зет пока нигде не обнаружена. В приемной Волкова сидел Кафтанат — один из пары, упустившей Нонку. Вид у него был понурый.
Влад сел с ним рядом.
— Чего киснешь из-за пустяков? Упустили — обнаружится. Не сквозь землю же она провалилась!.. Ты сам-то как думаешь: заметила она наблюдение или на всякий случай финт выкинула? Мне важно точно знать — завтра на контакт иду.
— По-моему, на всякий случай. Вот суди сам: на базаре она купила картошку, лук, мясо и пошла на выход в сторону Бендерской. Нас не могла видеть — ни разу не оглянулась. Да и народу было очень много… Шагах в десяти от ворот разворачивается грузовик и отрезает ее от нас. Грузовик за ворота выехал, свернул направо, а дама наша исчезла.
— Сейчас к начальству пойдешь?
— Да. Волков с Доридзе стружку снимет и за меня примется…
Поговорив с Кафтанатом, Влад зашел к Жукову. Решил все-таки посоветоваться с ним насчет визита к Серегину, а главное — брать ли с собой Майю. Но у Жукова сидел Булат, давал показания, и Влад решил не мешать.
У себя на столе Влад нашел записку от Саши Орлова:
«Заходил. Пошел домой. Завтра в 8.00 буду вместе с Бойко караулить Игрека. Сейчас там Скутельник. Счастливо. Саша.»
Мысль о том, что они с Майей будут завтра под охраной своих, сняла последние сомнения в правильности принятого решения. Влад пересел на диван, расслабился, закрыл глаза. Сон навалился на
