— Хоть и не положено включать машину без производственной надобности, но для друга детства инструкцию можно нарушить, — решилась она.
— Для того инструкции и составляются, чтобы их нарушать, — поддержал девушку Колчев.
Блинова отперла дверь в машинный зал и включила яркое люминесцентное освещение.
Отделанная серебристыми звукопоглощающими плитками просторная комната с протертым до зеркального блеска линолеумом пола являла собой впечатляющий контраст с остальными, кое-как меблированными, тесными помещениями конторы. В центре комнаты помещался бело-голубой пульт управления. Ровно гудели кондиционеры.
— Благодать, — Колчев с шумом вобрал полные легкие свежего прохладного воздуха и зажмурился от удовольствия. — Оазис в пустыне. У вас в конторе, честно говоря, душновато.
— Машине вредны температурные колебания, — пояснила Лена, ловко нажимая клавиши на пульте.
— Верно, — согласился Колчев и мрачно пошутил: — Машина ведь не человек.
На пульте тем временем зажглись, замигали разноцветные лампочки.
— Смотри, — Лена кивнула на печатающее устройство, — сейчас пойдет картинка «Поднесение даров». Включаю.
— Погоди, — остановил ее Колчев. — Ты программу проверила?
— Тебя, Колчев, не узнать, — девушка удивленно поглядела на Николая. — Откуда такая педантичность? Помнится, во дворе ты был приличным шалопаем.
— Так когда же то было, — усмехнулся Колчев.
Лена подошла к одному из блоков памяти, отворила его дверцу и сняла катушку магнитной ленты.
— Действительно, не та, — растерянно сказала она, проверив магнитную ленту. — Надо же, Виктор Семенович перепутал программу. Никогда с ним такого не случалось.
— А какую же программу зарядил ваш Виктор Семенович? — спросил Колчев.
— Для расчетов с банком. Мы ее крайне редко используем. Ну-ка, погоди…
Лена быстро отыскала нужную программу, но, глянув на конец Магнитки, положила катушку на пульт и растерянно посмотрела на Колчева.
— Изъята часть, где записана программа «Поднесения даров»? — догадался Колчев.
Лена утвердительно кивнула.
— Сеанс отменяется, — распорядился Колчев. — Выключи машину.
Она беспрекословно повиновалась.
— Комната опечатывается? — спросил Колчев, внимательно оглядывая машинный зал.
— По инструкций полагается, — пролепетала вконец растерявшаяся девушка, — но…
— Что еще за «но»? — недовольно поторопил Колчев.
— Мы уже месяц не опечатываем. Печать куда-то запропастилась.
— Слушай меня внимательно, Лена Блинова, — Колчев взял девушку за плечи, заглянул ей в глаза. — Скоро здесь будут товарищи. Ты при них запрешь комнату и сдашь ключи. Поняла? И не надо волноваться, Лена.
— Так, значит, ты все-таки… — догадалась девушка, но и на сей раз капитан не дал ей договорить.
— Вопросы потом, на досуге. Для сотрудников вашей конторы я был и остаюсь корреспондентом радио.
— Понятно, — девушка почти справилась с волнением. — Коля, простите — товарищ Колчев…
— Да брось ты, какой я тебе товарищ Колчев, — досадливо остановил ее капитан.
— Хорошо, Коля. Что я еще должна сделать?
— Не в службу, а в дружбу, Леночка. Постарайся за выходные дни составить программу «Поднесения даров», — попросил Колчев.
— Сделаю, — уверенно пообещала оператор ЭВМ.
— Только, Леночка, — Колчев доверительно взял девушку за локоть, — сделать надо без единой ошибки. — Точно по образцу, — он достал из кармана куртки отпечатанную картинку и, прищурясь, поглядел в задумчивости на коленопреклоненного старца, который с покорным выражением лица протягивал к распятию Христа ларец с драгоценными подношениями.
Черная «Волга» затормозила возле ворот с красными армейскими звездами на стальных створках. Колчев нажал на клаксон.
Тотчас к машине подошел сержант милиции. Проверил документы Колчева и махнул рукой находящемуся в здании КП напарнику. Заработали электромоторы, створки ворот распахнулись, и машина въехала на территорию подразделения МВД. Она проехала мимо плаца, на котором шел вечерний развод караулов, и остановилась у штаба.
Здесь у Колчева состоялся недолгий разговор с начальником отдела. Офицер милиции попросил Колчева подождать.
Оставшись один в кабинете начальника отдела. Колчев поднял телефонную трубку и набрал номер. Ждать ответа ему пришлось недолго.
— Товарищ полковник, — обращаясь к начальнику отдела, Колчев по привычке принял стойку «смирно», — докладывает капитан Колчев. — Ситуация изменилась, и мне необходимо выехать в Сосновку. Иволгину надо помочь… Есть, товарищ полковник, буду держать связь.
Положив на аппарат телефонную трубку, Колчев подошел к окну. Развод по плацу закончился. Назначенные к патрулированию по городу солдаты и сержанты занимали места в крытых грузовиках, следующих в отделения милиции, в сине-желтых газиках передвижных милицейских групп.
В кабинет вернулся начальник отдела.
— Пожалуйста, капитан, — он протянул Колчеву алюминиевый футляр. — Проверено, действует безотказно.
— Спасибо, — поблагодарил Колчев. — Через пару деньков верну в целости и сохранности.
Тем временем в Сосновке, на даче Сырцовых, собрались участники предстоящего автомобильного турне по Скандинавии.
Женщины заканчивали сервировать стол, белая скатерть которого матовым пятном выделялась в глубоких фиолетовых сумерках на лужайке неподалеку от двухэтажного сруба дачи.
Мужчины столпились возле источающего ароматный дымок мангала, оживленно переговаривались, шутили, жестикулировали, спорили, ибо какой же мужчина не считает себя знатоком по части приготовления шашлыков.
— Из свежатинки бараньей шашлычки, — определил Иволгин, принюхавшись. — И маринад чувствуется, все честь по чести, — он невольно судорожно глотнул.
— На, перекуси, — Колчев оторвался от окуляров бинокля и протянул товарищу сверток.
Офицеры расположились в сенном сарае, под самой его крытой рубероидом крышей, откуда, как на ладони, была видна дача Сырцовых и обширный приусадебный участок.
— У-у-у, с ветчиной, — довольно проурчал Иволгин, вонзая зубы в бутерброд. Он быстро справился с едой, скомкал бумагу и, откинувшись на спину, мечтательно проговорил: — Курнуть бы.
— Я тебе курну, — пригрозил Колчев. — Пожара нам только не хватало.
— Это я так, — примирительно сказал Иволгин, — мечты вслух. — Он помолчал, пожевал соломинку. — Через полчаса, Коля, совсем стемнеет. Сматываться пора, ничего не увидишь. Луны не будет, я проверил по календарю, — сообщил он, весьма довольный собственной предусмотрительностью.
— Сообразим что-нибудь, — пообещал уклончиво Колчев. — Понаблюдай, — он протянул товарищу бинокль.
— А ты подремли чуток, — предложил Иволгин и заерзал на сене, поудобнее устраиваясь для наблюдения.
— С удовольствием, — согласился Колчев, сдерживая зевок. — Как окончательно стемнеет — разбуди.
