с высеченным из базальта каким-то неуклюжим животным, перешагивающим через лежащего человека.
Ново-Вавилонское государство просуществовало немногим больше ста лет, затем оно было покорено персами. В последний раз Вавилон упоминается в 323 году, когда здесь в царском дворце умер Александр Македонский.
Впоследствии Вавилон стал частью государства Селевкидов, а позже провинцией Римской империи. Теперь он находится вдалеке и от столицы и от центров культуры. Его некогда неприступные стены стали разрушаться, дворцы и храмы опустели, здания почти утратили былое величие.
Но духовные ценности, созданные в Двуречье, затмили память о его властолюбивых царях. Законы Двуречья, развивавшиеся здесь науки и, в частности, двенадцатиричная система счисления долго еще способствовали прогрессу человечества, указывая путь последующим поколениям.
«Сердце востока»
Названия знаменитых городов часто ассоциируются у нас с вполне определенными представлениями. Багдад словно окутан романтическим туманом истории, здесь развертывались сказочные события «Тысячи и одной ночи», здесь возвышались роскошные дворцы, лежали тенистые пальмовые рощи и жили очаровательные красавицы.
Но сейчас Багдад совсем другой.
В день нашего приезда ветер гнал перед собой тучи пыли; термометр даже в тени показывал 50 градусов выше нуля.
Деловые улицы и берег Тигра застроены ультрасовременными виллами. Стальные и железобетонные каркасы строящихся многоэтажных домов придают городу почти европейский облик. В послеобеденное время на улицах царит такое движение, что водителями мопедов овладевает комплекс неполноценности и они предпочитают передвигаться пешком. Автобусы и такси, военные джипы и роскошные автомобили с устрашающей скоростью мчатся по асфальту. Тут уж мало пользы даже от новой планировки главных магистралей, при которой почти отсутствуют перекрестки: слишком малы интервалы между машинами, тысячи их идут сплошным потоком одна за другой.
Да, теперь Багдад вполне современен. Лишь на окраинах, там, где город соприкасается с пустыней, тянутся глухие, немощеные улицы арабского квартала.
Исключительно низкий уровень жизни — вот то наследство, которое досталось республике от династии Фейсала. 99 процентов населения были безграмотны, четыре пятых посевных площадей не обрабатывалось. И это в стране, нефтяные богатства которой являются одними из крупнейших в мире. Ларчик открывается просто: долгое время Ирак нес двойное бремя феодализма и полуколониальной зависимости.
И если в центре столицы возвышаются современные здания и леса новостроек, то в деревнях можно еще встретить глиняные хижины феллахов без окон. Это тоже обычное явление.
Необычна только жара, которая еще в зародыше убивает всякую инициативу. Если хочешь принять утром холодную ванну, надо наполнить ее чуть ли не с вечера, чтобы вода хоть немного остыла за ночь. Даже из крана с надписью «холодная» течет вода, температура которой редко опускается ниже 30 градусов.
Мы решили посетить «Золотую мечеть» багдадских халифов. Уже издали виден над пальмовой рощей громадный купол, его позолота сверкает в лучах солнца. Искусством архитекторов и мастерством ремесленников создано строение, равного которому нет на всем Востоке. Наружные стены украшены разноцветной мозаикой. Но, несмотря на наши бороды, нам не удалось выдать себя за мусульман и войти в мечеть. Мулла указал нам на дверь, а верующие проводили нас недобрыми взглядами.
На следующий день поднялась песчаная буря, и это отнюдь не улучшило нашего настроения. Ветер принес из пустыни столько пыли, что само небо стало серо-желтым. Песок проникал всюду, сушил горло. Движение на центральных улицах почти прекратилось.
Лишь поздно вечером мы смогли снова выйти из дому. Город молниеносно ожил. Дневная жара спала, 35-градусная температура казалась невысокой. Мы уселись в одном из маленьких открытых ресторанчиков на берегу Тигра и заказали «маскуф». Это багдадское кушанье готовится из рыбы особого сорта, которая водится в Тигре. Ее коптят и жарят на открытом огне, а затем подают с плодами манго. Едят все это руками. Наконец-то мы ощущаем экзотику Багдада.
Каждый вечер мы бродим по улицам и переулкам города, и Багдад все больше нравится нам. Некоторые из наших прежних представлений о Багдаде подтверждаются, некоторые под натиском впечатлений уступают место новым.
В стороне от городской толчеи мы набрели на медный базар — мастерскую медников. Как во времена Гарун ар-Рашида, они сидят перед наковальнями и куют пузатые кувшины. Рядом с медным рынком расположились торговцы пряностями. В многочисленных чашечках у них разложены причудливые на вид, а еще более на вкус травы, специи, эссенции. Мы проходим мимо лавчонок корзинщика и канатчика и чуть погодя с трудом отходим от ковровой мастерской.
Но вскоре тщетно будет искать в Багдаде ложную романтику тесных, темных домов и глухих переулков. С образованием республики в Ираке открылась новая эпоха. В связи с этим большое значение придается промышленной выставке, которую в настоящее время готовит здесь ГДР. В светлых залах, словно созданных только из алюминия и стекла, будут показаны именно те изделия промышленности, которые так нужны в настоящее время Ираку: всякого рода сельскохозяйственные орудия, продукция электротехнической промышленности и прежде всего небольшие стационарные предприятия.
Однако тесные связи обоих государств ограничиваются не только торговыми договорами.
В Багдадском университете преподают ученые из нашей республики. Свыше 200 молодых иракцев получают образование в ГДР в качестве студентов, практикантов и стажеров и готовятся к своей будущей профессии в наших профшколах и на наших предприятиях. Специалисты ГДР трудятся в народном хозяйстве Ирака. Исследователи клинописи работают в зоне Месопотамии; первый симфонический оркестр в Багдаде был создан при помощи искусствоведческих объединений Германской Демократической Республики. Этот перечень можно свободно продолжить.
Многое еще предстоит сделать Ираку. Отсталая экономика, слаборазвитая система образования, недостаточное число лечебных учреждений — этими проблемами займутся в ближайшее время.
Но первые шаги уже сделаны. Всюду на окраинах сооружаются новые, светлые дома, в которых наконец-то будут жить те, кто их построил. Наше кратковременное пребывание в Багдаде дало нам многое. Впервые Сирийскую пустыню пересекли два мопеда. Дорога через пустыни Внутренней Африки утратила для нас многие из своих ужасов.
Новые страны — новые неожиданности
Посреди пустыни мы натолкнулись на указатель: «Багдад — 450 км. Иерусалим — 610 км». Третий указатель неопределенно направлял на север: «Дамаск — 350 км». Мы поехали на запад, по направлению к Иерусалиму.
Сооружая нефтепровод, английские и американские нефтяные компании, во владении которых до сих пор находится большая часть нефтяных запасов на Ближнем Востоке, создали единственный удобный путь сообщения между Индийским океаном и Средиземным морем. Прямая, как стрела, тянется асфальтированная дорога от горизонта до горизонта. Лишь изредка какая-нибудь гора нарушает прямую линию.
Целыми днями едем мы по пустыне. И снова внешний вид ее полностью изменился. Ровные песчаные дали Ирака уступили место горному ландшафту. Слева и справа от нас россыпи гальки. Чем дальше продвигаемся мы на запад, тем крупнее становятся камни. Беспорядочно разбросанные складки почвы
