— И с чего ты это решил?
— На меня напали, Роан исчез, а когда я добрался до квартиры Дженсона, неожиданно появляется его соседка, о которой я ничего не знаю.
— Не удивительно, учитывая, что ты много чего не мог вспомнить вчера.
— Верно, — он нерешительно умолк. — Но даже когда память вернулась, я так и не вспомнил, чтобы он говорил о том, что делит с кем-то квартиру.
— И зачем бы ему упоминать о чем-то подобном?
Куинн пожал плечами.
— В течение какого-то времени между нами были приятельские отношения. Мне кажется странным, что он ни разу не обмолвился о соседке.
— Но он так же не упоминал и о тебе, дружище, так что наше недоверие полностью взаимно. — Я размяла плечо, связала узлом остатки блузки, чтобы моя грудь не вываливалась в прореху. Еще один штраф за непристойное обнажение — последнее, что мне требовалось в такой ситуации. — Итак, расскажи-ка, почему мы здесь?
— Мне больше некуда было забрать тебя. Не забывай, я — вампир, и мои возможности ограничены.
— Больница — общественное место.
Он вскинул бровь.
— А я считал, что волки по возможности предпочитают избегать больниц.
— Предпочитаем, но имеется еще с десяток других мест, куда бы ты мог забрать меня. — Например, в кафе через дорогу, где подавали кофе, который имел вкус и аромат лесного ореха, и здоровенные сандвичи со стейком. Прямо сейчас мне требовалось и то и другое. А на десерт рюмку шоколадного ликера и возможно даже
Мой взгляд скользнул по его телу и остановился на худых, мускулистых ногах. Ладно, уговорили,
Я попыталась усмирить свои разбушевавшиеся гормоны. Не время для подобных мыслей.
— В кафе слишком много народу, — произнес он, озорно блеснув глазами, тем самым намекая, что догадывается о ходе моих мыслей, даже не имея возможности их читать. — А здесь, по крайней мере, я смог позаботиться о том, чтобы нас никто не потревожил и не увидел, в каком ты была состоянии. В любом другом месте, я бы вызвал подозрения.
Конечно же, имелось в виду, что он прибегнул к старой уловке — ментальному контролю, чтобы удерживать людей подальше от этого места.
— Обычно, это место полно народу, даже по воскресеньям. То есть в данном случае ты затратил изрядное количество силы. — Даже больше, чем имелось у Готье. Это была почти пугающая мысль.
Он рассматривал меня с минуту, а затем произнес:
— И все же, несмотря на то, что ты в какой-то момент испытывала сильнейшую боль, я так и не смог проникнуть в твой разум, даже чуть-чуть. А это говорит о наличии значительной силы с твоей стороны.
— Я работаю с вампирами, поэтому обязана знать, как блокировать вас, парни, поверь мне на слово. — Сделав небольшую паузу, я спросила: — Если ты шел за мной, то какого черта не попытался остановить того психа?
— Потому что я не был уверен в его намерениях, пока он не вытащил пистолет. Вопреки распространенному мнению, вампиры не быстрее летящей пули.
Я неуверенно улыбнулась.
— Значит, его мысли ты тоже не смог прочитать?
Он поднял руку — с кончика его пальца свисал тонкий провод.
— На нем была одета защита от психического вторжения.
Нанонити были последней разработкой в области нанотехнологий для защиты от психического вторжения. Я не знала, как это на самом деле работало, но одно мне было известно — эта штука работала только при контакте обоих концов нанонитий, и что все устройство каким-то образом приводилось в действие благодаря высокой температуре тела. Это устройство еще не было доступно для широкой общественности, и Управление всеми силами пыталось не изменять данного положения вещей. Множество информации стекалось в Управление благодаря вот таким психогенным приспособлениям.
И если на этом оборотне были нанопровода, то очевидно, что он был либо из правительственной, либо криминальной структуры, потому что эти организации были единственными кто в настоящее время имел доступ к подобным устройствам.
— Невозможность прочесть его мысли, должно быть, взбесила тебя.
— Немного.
Судя по виду, его это взбесило больше, чем просто «немного». Я улыбнулась во весь рот.
— Так что же ты сделал, когда он подстрелил меня?
— А ты как думаешь? Я убил его.
Ответ вампира на любую проблему — первым делом убить, а потом уж задавать вопросы. И это было не плохим решением проблем в том случае, если подобное происходило с тем, кто решил пройти обряд обращения в вампира. Но во всех остальных случаях, данный подход был нецелесообразен.
Покойники не могут ответить на вопросы, и это не вымысел.
— А тело?
— К несчастью, твой злодей попал под поезд. Движение приостановили на некоторое время, пока полиция проводит разбирательство.
— И разумеется, в ходе осмотра они не обнаружат признаков насильственной смерти.
— Разумеется. — Он изучающее рассматривал меня, и, несмотря на проблески веселья в глазах, выражение его лица вызывало у меня настороженность.
Он всецело не доверял мне, но не спешите с выводами, это было нормально, ведь недоверие было полностью взаимным. Может он и был тем, кем назвался, но пока что я не имела понятия, знал ли он на самом деле Роана.
— Ты имеешь хотя бы малейшее понятие, почему тот волк пытался убить тебя? — добавил он.
Я пожала плечами.
— Подобное дерьмо всегда случается со мной. — Хотя надо признать, я никогда прежде не слышала, чтобы оборотни стреляли в кого-то из волков. — В нас стреляют не реже, чем в вас, вампиров.
В действительности, большинство людей считали нас стоящими на одну ступень ниже вампиров, в основном благодаря Голливуду, выпускающему из года в год множество фильмов про оборотней. Обычно, оборотни не сходят с ума и не охотятся на людей с наступлением полнолуния. С теми же, кто преступал дозволенную грань, по-быстрому разбирались в рамках стаи. И крайне, крайне редко жертвами таких нападений становились сами волки, и зачастую лишь немногие люди выживали после подобных случаев. Но с теми, кто выживал, обращение происходило только в том случае, если в их хромосомном составе имелся ген волка, доставшийся от кого-то из предков. Но люди, казалось, по-прежнему предпочитают голливудский вымысел реальности. Или же просто вампиров считали более сексуальными, чем тех, кто каждое полнолуние превращался в зверей.
— Ты видела его прежде? — спросил Куинн. — Его запах знаком тебе?
Я отрицательно покачала головой.
— Так откуда он узнал, что ты возвращаешься домой в это время? И зачем ему стрелять в тебя?
— Если бы ты удосужился расспросить его, перед тем, как убить, у нас бы были ответы на эти вопросы.
Он не отреагировал на мое не слишком-то деликатное ироничное замечание.
— Неужели кто-то на самом деле хотел убить тебя?
— Казалось, этот парень был полон решимости.
Куинн недовольно скривился.
— Я имел в виду, не переходила ли ты кому-нибудь дорогу в последнее время?
Его слова вызвали у меня усмешку.
— Я — оборотень.
