подступила горечь, а желудок противно заворочался. — Я ненавижу вкус крови. — Не то чтобы я когда- нибудь до этого лунного помешательства пробовала человеческую кровь, но на своем веку я вдоволь поохотилась на кроликов, и всякий раз, погружая зубы в плоть, мой рот наполняла горячая кровь, от которой меня тут же начинало мутить. Роан считал меня
— Многие вампиры ненавидят этот вкус поначалу. — Куинн вложил в мои руки кружку. — Но перед тем, как ты смогла бы обратиться в вампира после кончины, нам с тобой пришлось бы трижды разделить кровь, а на третий раз еще бы потребовалось провести обряд.
Я удивленно посмотрела на него:
— Ни разу не слышала об этом.
Куинн поднял бровь:
— А тебе не приходило в голову, что если бы это было не так, то к настоящему времени мир был бы переполнен вампирами?
— Я на самом деле никогда не задумывалась об этом.
Он приподнял мне руку, поднося кружку к моим губам.
— Прополощи рот. Поверь, почувствуешь себя гораздо лучше.
В кружке оказалась не вода, в ней было что-то душистое и пряное. Что бы это ни было, оно помогло, я сразу же почувствовала себя лучше, как только изо рта исчезли горечь и металлический привкус. Куинн забрал у меня кружку и быстро сполоснул ее под краном.
Его рука была перебинтована от запястья и до локтя, то, что она не висела на перевязи, означало, что я не перегрызла ему кость. Но поворачивая кран и ополаскивая кружку, он использовал левую, а не правую руку.
— Я сильно тебя ранила?
Он пожал плечами:
— Ничего такого, с чем мой организм не справится.
— Это не ответ на мой вопрос.
— Нет, — ответил он и протянул мне левую руку, я переплела свои пальцы с его. Он поднял меня на ноги, нежно поцеловал в лоб и задержал губы, овевая теплым дыханием кожу. Потом отступил от меня и произнес: — У меня будут шрамы от запястья и до локтя.
Если он считает, что у него останутся шрамы, значит я показала все, на что способна, за исключением перегрызания костей. Я снова закрыла глаза.
— Мне очень жаль.
— Ты лишь подчинялась потребностям своего тела. Вина ложится на другого.
Хотя это было произнесено ровным тоном, что-то в выражение его лица дало мне понять, что наше время на исходе. Он мог по-прежнему хотеть меня, но уже был готов двигаться дальше.
Я сделала глубокий вдох, но это мало чем помогло остудить внезапную вспышку гнева. Пусть мой волк получил удовлетворение, но я-то, нет. Мне все еще хотелось разбить Талону лицо. Не только за то, что он сделал со мной, но и за то, что он полностью разрушил любые надежды на наше с Куинном совместное будущее.
— Он мертв?
В его глазах блеснула холодная ярость.
— Нет.
— Хорошо, потому что я должна ему пару-тройку ударов.
— Гарантирую, тебе представиться шанс рассчитаться, когда мы отыщем его.
Почувствовав недоверие, я посмотрела на Куинна:
— Вы позволили ему сбежать?
— Не умышленно. Пока я занимался тобой, появились несколько его человек. К тому времени, когда до меня дошло, что происходит, я направился к Лиандеру на помощь, но Талон уже бежал.
— Черт.
— Это уже вызвало множеств проблем.
Гнев снова усилился.
— Не сваливай на меня вину. Кровожадность — это не то, с чем я могла совладать.
— Разве? Если бы ты приняла мое предложение снять напряжение на парковке, а не играла в игры, то ничего бы из этого не произошло.
— Возможно, жажда крови и не возникла бы так скоро, но Талон все равно бы схватил меня и сковал цепями. Отсюда следует, что это был лишь вопрос времени.
— Мы нашли бы тебя до наступления критического момента.
Может и так, а может и нет. Талон чувствовал, как сгущается мое желание, и знал, насколько я близка к краю. Возможно, единственной причиной, по которой он выбрал этот дом, явилось понимание того, что у него не так уж много времени, чтобы обуздать меня.
Это заставило меня взглянуть на ситуацию под другим углом.
— Почему ты не убедился, что он не сбежит? Почему не коснулся его сознания и не заставил плясать под свою дудку?
— На нем была защита.
— И что? Ты мог бы сорвать ее.
— Мог бы, только у меня были более насущные проблемы.
— Я была скована цепью. Ты мог делать все, что хотел.
— Мог, но не в тот момент, когда я чувствовал твою агонию.
От его ласковых слов мой гнев частично испарился. Куинн обхватил мою щеку ладонью и провел большим пальцем по губам. Я окинула его пылким взглядом, мой пульс участился. Может луна и затерялась в ярком свете дня, но чтобы его возжелать, мне хватало и того, что он был просто рядом.
Мне было чертовски досадно, что он проживал в Сиднее. После того, как эта ситуация будет разрешена и позабыта, он, не задумываясь ни на секунду, уедет. Потому что я была волком, и мы были хороши только для траха, а не для продолжительных связей.
Не то чтобы я действительно хотела быть вовлечена в отношения, но несомненно, мне было бы интересно узнать поподробнее о силе взаимного влечения между нами.
— Тебе не кажется, что те штуковины, что напали на нас, это дело рук Талона? — спросила я.
— Нет.
— Почему нет?
— Потому что я сомневаюсь, что он сначала натравил их на нас, а затем убил, спасая тебя. И потому, что там был кто-то еще, те, кто приехали понаблюдать за происходящем.
В его голосе слышалось напряжение, что удивило меня.
— Ты поймал их? — я вопросительно подняла бровь.
— Нет. Но я видел фургон, и мельком рассмотрел номерной знак, когда они уезжали. Джек пробивает номер и название компании по компьютерной базе. — Он нерешительно умолк, от промелькнувшей на его губах полуулыбки мой пульс участился. — Кажется, мы сбились со следа, когда занимались сбором сведений по Геновеву.
Что на самом деле для меня не стало сюрпризом. Мы только собирались заняться разбором того, что нашли — вернее, того мизера, что нам удалось накопать.
— Машина была оттуда?
— Ага. Вот только Геновев — это не военный и не научно-исследовательский концерн, это кондитерская компания.
Я удивленно моргнула. Кондитерская?!
— И как это может быть связано с клонированием и гибридизацией?
— Бог его знает. Может они угнали фургон и воспользовались им, просто потому что при обычных обстоятельствах такая машина не вызывает подозрений.
— Слишком много совпадений. Мои похитители тоже везли меня в местечко под названием Геновев. — Нахмурившись, я рассеянно пожевывала губу. — Знаешь, у меня такое чувство, что я уже
