клавишам музыку Чайковского, чувствуя подъем от того, что они с доктором оказались правы и при помощи звука можно выйти на контакт с малышом.
Манфред медленно подошел к окну и стал смотреть на дома, улицу, разыскивая источник звука, привлекший его внимание.
«Дела теперь обстоят вовсе не так безнадежно, как раньше, после всего того, что случилось, — говорила себе мисс Милч. — Дождемся, пока о случившемся узнает его отец. Происшествие с Манфредом еще раз доказывает, что никогда нельзя отчаиваться и бросать попытки».
Счастливая, она с удвоенной энергией ударяла по клавишами.
Глава 4
Строивший дамбу из мокрой земли на краю семейного огорода под жарким, ослепительным послеполуденным марсианским солнцем, Дэвид Болен увидел полицейский вертолет ООН, приземлившийся рядом с домом Стинеров, и сразу догадался: случилось какое-то несчастье.
Полицейский в голубой форме и блестящей каске выпрыгнул из вертолета, прошел по дорожке к крыльцу Стинеров и поздоровался с двумя маленькими девочками, вышедшими ему навстречу. Он спросил миссис Стинер, затем вошел в дом, и дверь за ним захлопнулась.
Дэвид вскочил на ноги и побежал по песку к канаве, перескочил ее, миновал клумбу с жирной землей, где соседка безуспешно пыталась выращивать анютины глазки. Возле дома он внезапно наткнулся на одну из девочек. С бледным лицом она неподвижно стояла, машинально теребя травинку. Казалось, она вот-вот упадет.
— Эй, что случилось? — окликнул ее мальчик. — Почему полицейский разговаривает с твоей мамой?
Девочка затравленно посмотрела на него и убежала прочь.
«Спорим, я знаю, что все это значит, — подумал Дэвид. — Мистера Стинера арестовали за то, что он совершил что-нибудь незаконное. — Мальчик прямо запрыгал от возбуждения: — Хотелось бы узнать, что он натворил».
Развернувшись, он побежал обратно тем же путем, снова перепрыгнул канаву с водой и наконец вбежал в дом.
— Мама! — кричал он, бегая из комнаты в комнату. — Эй! Знаешь, вы с папой всегда говорили, что мистер Стинер нарушает закон, я имею в виду, на своей работе. Ну, слышишь?
Матери нигде не было, и мальчик решил, что она, как обычно, в гостях.
Вероятно, мама была у миссис Хенесси, жившей неподалеку, к северу. Сильвия часто проводила большую часть дня, посещая других дам, распивая с ними кофе и обмениваясь сплетнями.
«Да! Они проворонят такое событие», — возбужденно думал Дэвид.
Мальчик подбежал к окну и выглянул наружу — уж он-то, несомненно, ничего не пропустит.
В этот момент полицейский и миссис Стинер вышли на улицу и медленно направились к вертолету. Женщина уткнулась лицом в большой платок, а мужчина по-братски поддерживал ее за плечи. Дэвид зачарованно смотрел, как они садились в вертолет. Девочки с испуганными лицами стояли рядом, сбившись в кучу. Полицейский опять вылез из вертолета, что-то сказал им, влез обратно и тут заметил Дэвида. Мужчина поманил мальчика пальцем. Он, чувствуя нарастающий страх, вышел из дома и, щурясь от солнечного света, предстал перед полисменом в блестящем шлеме и крагах, с револьвером на поясе.
— Как тебя зовут, сынок? — с акцентом спросил полицейский.
— Дэвид Болен.
Колени мальчика предательски дрожали.
— Мама или папа дома, Дэвид?
— Нет, — ответил он, — только я.
— Когда вернутся родители, передай им, чтобы они присмотрели за девочками, пока не вернется миссис Стинер. — Полицейский включил мотор и лопасти начали медленно вращаться. — Передашь родителям, Дэвид? Ты понял?
— Да, сэр, — ответил мальчик, заметив голубую нашивку у полицейского, означавшую, что тот — швед. Ребенок знал все национальные знаки различия частей ООН. Дэвид уже не боялся полицейского и хотел подольше поговорить с ним. Ему не терпелось узнать максимальную скорость вертолета, хотелось бы прокатиться в нем.
Но полицейский скрылся в кабине, вертолет оторвался от земли, поднимая вихри песка вокруг Дэвида, заставляя того отвернуться и закрыть лицо руками. Четверо соседских девочек молча стояли на том же самом месте.
Старшая беззвучно плакала, слезы текли по ее щекам. Самая младшая — ей было только три года — застенчиво улыбалась Дэвиду.
— Не поможете мне достроить дамбу? — обратился к ним мальчик. Пойдемте, полицейский сказал, что все будет в порядке.
Младшая девочка подошла к нему, затем и остальные последовали ее примеру.
— Что сделал ваш папа? — спросил Дэвид старшую двенадцатилетнюю девочку. — Полицейский сказал, вы можете все мне рассказать, — добавил он.
В ответ девочки молча уставились на него.
— Если вы скажете мне, — продолжал мальчик, — то я никому не проболтаюсь. Обещаю сохранить все в тайне.
Принимая солнечную ванну на огороженном, вызывающем зависть внутреннем дворике Джун Хенесси, прихлебывая чай и лениво болтая, Сильвия Болен вдруг услышала, как по радио, доносившемуся из дома, стали передавать последние известия.
Расположившаяся рядом хозяйка приподнялась и спросила:
— Скажи-ка, не о вашем ли соседе идет речь?
— С-сс, — прошептала Сильвия, внимательно прислушиваясь к голосу диктора. Но никаких подробностей больше не передали, только краткое сообщение: «Норберт Стинер, торговец экологически чистой пищей, покончил жизнь самоубийством, бросившись под автобус в деловой части Нью- Израиля».
Точно — их сосед, она сразу поняла.
— Как ужасно, — произнесла Джун, садясь и завязывая тесемки хлопчатобумажного в горошек сарафана. — Я видела его только пару раз, но…
— Уродливый маленький человечек, — перебила Сильвия. — Не удивляюсь, что он так поступил. — Но все-таки она испытывала шоковое состояние. Хотя просто не верится. — Продолжая говорить, Сильвия поднялась:
— Подумать только — четверо детей. Он оставил ее с четырьмя маленькими детьми на руках! Что с ними будет? Они такие беспомощные.
— Кажется, он делец черного рынка, — сказала Джун. — Ты слышала что-нибудь? Может, за ним охотились?
— Пойду-ка я домой, — сказала Сильвия, — и посмотрю: не могу ли я помочь чем-нибудь миссис Стинер. Возможно, надо взять детей на время.
«Может быть, это моя вина? — мысленно добавила она. — Может быть, он поступил так из-за того, что я отказала им с этой дурацкой водой сегодня утром? Вполне вероятно, ведь он не ушел на работу, когда я разговаривала с ними. Да, наверное, есть тут и наша вина, — размышляла женщина. — Как бесцеремонно мы обошлись с ними… А кто из нас по-настоящему хорошо относился к ним или вообще хоть как-то признавал их? Но они ужасные нытики, всегда взывали о помощи, неряхи и попрошайки… Кто же после этого мог уважать их?»
Собираясь уходить, Сильвия вошла в дом приятельницы и натянула футболку и слаксы. Джун всюду следовала за ней.
— Да, — говорила женщина, — ты совершенно права, нужно всем взяться и помочь Стинерам чем
