Почти весь город еще спал, объятый забытьём. Джордж Фэрроу вышел из машины и зашагал по тротуару. Утренний снежок скрипел у него под ногами. Взглянув на затянутые занавесками окна, он ощутил такой сильный приступ зависти, что глубоко вздохнул, чтобы отогнать ее.
Полчаса назад и он нежился в тепле, но резкий телефонный звонок заставил его выйти из забытья. Высунув руку из-под одеяла, он почувствовал, как утренняя прохлада коснулась его кожи и стала проникать глубже.
Бодрый голос сержанта Джексона, как всегда, вызвал у него раздражение.
— Еще одна жертва, сэр, на Камберленд-стрит. Меньше мили от того места, где была убита Луиза Касл. Я решил послать за вами машину, сэр. Чтоб вы сами не садились за руль. Через пятнадцать минут будет.
Черт знает что, подумал Фэрроу и, пробормотав что-то в ответ, несколько торопливо положил трубку. Наверное, этот мальчишка Джексон послал за ним машину, потому как решил, что если этого не сделать, то Фэрроу не станет торопиться, а то и вообще повернется на другой бок и уснет.
К тому времени, когда Бэнкс постучал в дверь, Фэрроу уже умылся, оделся и приготовил горячий бутерброд, который и съел в машине. Хотя он и успел вымыть лицо, ему все же казалось, что выглядит он настолько, насколько себя чувствует, и от этого ему было мерзко и противно. Бэнкс, впрочем, был любезен и учтив, как всегда. Столь же любезен и учтив был и полицейский в форме, стоявший возле высоких деревянных ворот строительной фирмы на Камберленд-стрит. Но едва Фэрроу ступил во двор, как Джексон бросил на него взгляд, который обычно, наверное, предназначался для какого-нибудь вонючего старого обитателя ночлежки, забредшего с улицы, чтобы поинтересоваться, сколько стоит чашка чая, в надежде получить ее даром.
Фэрроу сдержался. Он понимал, что выглядит сейчас не лучшим образом, но на то у него были причины. И потом, кто такой этот мальчик, чтобы осуждать его? Можно себе представить, что Джексон и его дружки говорят о нем у него за спиной: что он вымотался, что вести столь серьезное расследование — слишком большое для него напряжение.
Теперь Джексон улыбался.
— Доброе утро, сэр, — бодро произнес он, и небольшое облачко белого пара вырвалось у него изо рта.
В своем двубортном костюме, с дорогой стрижкой, с блестящими бегающими глазками он скорее был похож на рекламного агента, чем на полицейского.
Пока Фэрроу размышлял, что бы ему сказать в ответ, Джексон приблизился широкими шагами к большой желтой палатке в конце двора и крикнул через плечо:
— Убитая здесь, сэр.
Фэрроу понимал, что в глазах коллег он уже потерял несколько очков. Небрежно пригладив свои жидкие, но послушные волосы, он ответил довольно громко — так, чтобы его услышал с десяток людей, находившихся во дворе:
— Неужели, Кристофер? Вы меня и в самом деле удивляете.
У Джексона хоть хватило совести покраснеть и что-то произнести в свое оправдание. Он даже поднял край палатки, чтобы Фэрроу смог в нее войти, не вынимая рук из карманов.
Убийца сделал свое дело несколько часов назад. Внутренности девушки, извлеченные для всеобщего обозрения, уже давно остыли.
— Осторожно, сэр, — сказал Джексон.
Фэрроу уже было занес ногу, чтобы войти в палатку, как Джексон предупредительно коснулся его руки и кивком головы указал на пол. Фэрроу посмотрел туда, куда указывал сержант. Он едва не наступил на то, что, как он догадался, было частью человеческого тела — кусок окровавленной плоти, вырванной из тела, был обведен желтым мелом. Хотя было промозглое октябрьское утро, внутри палатки стояла духота и пахло здесь как на скотобойне.
— Нам известно, кто она? — спросил Фэрроу, щурясь при виде столь яркой крови молодой женщины.
— На сто процентов мы не уверены, сэр. Как видите, убийца и на этот раз лишил жертву лица. Но мы почти уверены, что это барменша по имени Сара-Джейн Спрингер, двадцати трех лет. Незадолго до часу ночи ее приятель заявил, что она не пришла после своей смены в «Вороньем гнезде», где в тот вечер работала с семи до одиннадцати.
— Это большой паб на углу Мэдли-роуд?
— Да, сэр. Как говорит хозяин, мисс Спрингер обычно садилась в автобус, который отходит в двадцать пять минут двенадцатого от остановки прямо напротив паба, и в одиннадцать сорок приезжала на угол Джунипер-стрит. Потом шла по Джунипер-стрит, сворачивала налево на Камберленд-стрит, а потом направо — на Маркхэм-роуд, где жила. В доме номер сорок два.
— Значит, домой она обычно возвращалась… во сколько же? Примерно без четверти двенадцать?
— Что-то около того, сэр.
— Как зовут ее приятеля? — спросил Фэрроу.
От запаха крови его мутило.
— Иан Латимер, сэр.
— Иан Латимер. — Фэрроу повторил имя, точно пробовал его на вкус. — Что-нибудь еще?
— Почти ничего, сэр. Работает на пивном заводе «Уитворт», уже девять лет работает, как школу закончил. Они с мисс Спрингер живут вместе два с половиной года.
— А не было ли у мистера Латимера причины до часу ночи не заявлять о том, что мисс Спрингер не пришла домой?
— Звонок зафиксирован в пятьдесят одну минуту первого, — педантично ответил Джексон и поспешно прибавил: — Говорит, что уснул, пока смотрел футбол, сэр.
— Гм, — произнес Фэрроу и снова обратил свое внимание на молодую женщину.
Ее тело было вспорото от живота до ключиц, как это было и с другими. О том, что когда-то это был живой человек, говорили лишь раскинутые руки и ноги и перепачканные кровью светлые волосы. У нее были длинные ногти, выкрашенные красным лаком, цвета ее крови. На левом запястье были тонкий браслет золотистого цвета и часики.
— Полагаю, и здесь как в случае с другими? Явного мотива нет? Ни признаков ограбления, ни сексуального насилия?
— Да, сэр. Тому, кто это сделал, просто нравится убивать людей. Вернее, ему нравится убивать молодых женщин.
— Именно так, — сказал Фэрроу.
Он нахмурился. Он понял, что никак не может сосредоточиться. Что бы он сейчас ни дал за чашку крепкого черного кофе, чтобы заставить свои старые мозги работать. А еще лучше — вздремнуть бы еще часок.
— С вами все в порядке, сэр? — спросил Джексон, не утруждая себя тем, чтобы понизить голос.
Фэрроу почувствовал, как все посмотрели на него. Его недовольство тотчас уступило место раздражению.
— Все отлично, спасибо, Кристофер. Просто я задумался. И вам бы не мешало иногда подумать.
— Простите, сэр, — тупо отозвался Джексон.
Фэрроу бросил на Джексона взгляд, призванный восстановить свой пошатнувшийся было авторитет, после чего повернулся к мужчине в белом халате и тугих резиновых перчатках, который суетился около тела, словно стервятник-альбинос.
— И каков же на этот раз ваш вердикт, доктор Куин? — спросил он.
Мужчина посмотрел на него с несчастным видом.
— Все очень загадочно, инспектор, очень загадочно. Разумеется, такой же modus operandi,[29] как и в других случаях, а это значит, что она могла умереть от любой из этих ран. Судя по всему — в точности как и в других случаях, — убийца напал на нее неожиданно, она
