расовых предрассудках: всё это — характерные особенности периодов политической и социальной нестабильности.
Фашизм не разработал рациональную систему идей, и он особенно привлекателен для тех, кому не хватает критической способности собрать воедино все относящиеся к делу факты и факторы при оценке положения и собственных чувств; для людей, которые по привычке или по инерции стали полностью зависеть от других в своих мнениях и которые находят слепое повиновение власти как комфортабельным, так и выгодным.
Спонтанный антифашизм
Значительное число настроенных бунтарски и антиавторитарно молодых людей привлекает боевой антифашизм. Суть этого спонтанного антифашизма, разумеется не заключается в изощрённой критике фашистских теорий или в подробном понимании фактической истории фашистского движения. Это скорее инстинктивное отвержение традиционных фашистских представлений о том, кто является высшим и кто — низшим; что представляет собой добропорядочную жизнь и что — развращённую. Фашисты хотят создать общество и культуру только для тех, кого они считают высшими людьми. Мы — нет. Они хотят дисциплины и порядка. Мы желаем автономии и творчества. Их цель — идеализированное, преимущественно мифическое прошлое, мы хотим совершенно другого будущего. Они строятся за всемогущими вождями; мы хотим критичных и сознательных рядовых участников движения.
Дон Хамерквист в книге «Противостояние фашизму: дискуссионные документы для боевого движения».
Италия стала колыбелью фашизма с его теорией «национального перерождения» и его практикой уничтожения организаций рабочего класса, что сочеталось с опорой на государство для защиты от любого противодействия. В конце концов 28 октября 1922 года итальянский правящий класс вручил Муссолини власть после так называемого «Похода на Рим». Но ещё до этого анархисты были на переднем краю борьбы антифашистского сопротивления, как это показано здесь.
Анархисты против итальянского фашизма
После Первой мировой войны, в которой Италия принимала участие начиная с 1915 года и в которой она потеряла сотни тысяч человек, в стране начался период острого социального напряжения и борьбы… забастовки, агитация, кампании против роста стоимости жизни, бесконечные народные демонстрации были ключевыми событиями 1919–1920 гг. Кульминацией стал захват большого числа фабрик в сентябре 1920 года. Сильнейшей левой организацией была Социалистическая Партия; она также контролировала крупнейшую профсоюзную организацию (Генеральную конфедерацию труда Италии, CGIL), и её газета «Вперёд!» («Avanti!») была самым популярным оппозиционным изданием. Однако социалистическое движение было расколото глубоким внутренним расхождением между реформистами (умеренным крылом) и максималистами (более воинственной фракцией). Второе место на левом крыле занимало анархистское движение, тогда во многом организованное вокруг «Unione Anarchica Italiana», который между 1920-ым и 1922-ым выпускал собственную ежедневную газету «Umanita Nova», тираж которой составлял 50 тысяч экземпляров. Анархистские группы, большую часть членов которых составляли пролетарии, в той или иной степени существовали по всей Италии. Во многих ключевых районах влияние анархистов равнялось или превосходило влияние социалистов. В любом случае, благодаря преобладающему анархистскому влиянию на революционный профсоюз «Unione Sindacale Italiana» (который в 1920-ом насчитывал почти полмиллиона участников, и секретарём его являлся анархист Армандо Борги), анархисты задавали тон в классовой борьбе, спорах с работодателям, кампании солидности с революционной Россией…, выступая за специфически революционные средства.
Соответственно, было ясно — когда (из-за робости социалистов) захваты фабрик потерпели поражение и движение вступило в полосу великого кризиса, именно на анархистов обрушился первый удар репрессий государства и работодателей.
К октябрю 1920-го Эррико Малатеста, Армандо Борги и многие другие товарищи были арестованы и на несколько месяцев брошены в тюрьмы. Хотя потом они и вышли на свободу, властям всё же удалось от них избавиться на довольно значительный период.
Фашизм возник именно на этом фоне антипролетарской, контрреволюционной реакции. В качестве движения он сформировался в 1919 году на базе расплывчатой программы, соединявшей консервативные цели со смутно социалистическими (не стоит забывать, что всего за пять лет до этого Бенито Муссолини был национальным лидером Социалистической Партии и директором её газеты «Avanti!»). Тем не менее, вскоре фашисты выказали свои истинные симпатии. Они встали на сторону владельцев фабрик и земельных магнатов против трудящихся, их организаций, стремлений и борьбы. Фашистские банды врывались в помещения социалистических и анархистских организаций, грабили конторы профсоюзов, ранили и убивали наиболее воинственно настроенных активистов. Деятельность фашистов становилась всё более и более распространённой. Их доставляли к месту проведения оргий разрушения и смерти на принадлежащих карабинерам грузовиках, иногда среди них тоже затёсывались карабинеры… те самые карабинеры, долг которых официально состоял в «поддержании порядка» и «защите закона». За ними выстроилась значительная часть класса работодателей, желавших отомстить за «великий страх», наведённый на них революционными пролетарскими восстаниями и борьбой 1919–1920 гг.
В ответ на насилие фашистов анархисты выпустили призыв к прямому действию, чтобы вызвать ответное насилие. Малатеста и другие активисты не скрывали жизненной необходимости того, чтобы не оставить безответными нападения фашистов, поддерживаемые или, по крайней мере, терпимые государством; они также разглядели не только классовое и авторитарное значение растущей волны фашистского насилия, но и опасности, скрытые в подходе социалистов. По разным причинам, и социалисты, и коммунисты (Коммунистическая Партия появилась в январе 1921 года после отсоединения небольшой группы от Социалистической Партии) отвергли линию анархистов и (это особенно касается социалистов) предпочли вместо этого работать над заключением «пакта о ненападении» с фашистами; подобный пакт был и впрямь подписан летом 1921-го. Совместно подписавшие документ стороны обязались отказаться от использования насилия и т. д., и т. п. То, что за этим последовало, можно было с лёгкостью предугадать. Социалисты соблюдали соглашения, в то время как фашисты продолжали и даже увеличили насилие. Тем не менее, пока лидеры социалистов цеплялись за действия в рамках закона, многие рядовые социалисты, коммунисты и участники других радикальных левых групп вступили в движение «Arditi del Popolo» («Народные смельчаки»), чтобы ответить пролетарским насилием на насилие фашистов. «Arditi del Popolo» представляло собой практически спонтанное движение: во многих районах, его продвигали анархисты, которые с нетерпением ждали единого сотрудничества всех левых сил в борьбе. Во многих местах (Сарцана и Парма — просто наиболее известные примеры) атаки фашистов были успешно отбиты, и восхождение фашистов к власти было затруднено. Тем не менее, в конце 1922 года король назначил Муссолини главой правительства, и в течение четырёх лет все, кто выступали против него, были объявлены вне закона, парламент распущен, а вся пресса подвергнута предварительной цензуре. Это означало триумф диктатуры, тайное сопротивление которой никогда не прекращалось. В этом движении сопротивления, начавшемся в 1919 году и закончившемся в 1945-ом с изгнанием нацистских войск (режим Муссолини пал в июле 1943 года), анархисты играли важную роль, не в последнюю очередь благодаря их численности.
Все силы и партии, которые более или менее боролись с фашизмом, делили власть с 1945 года до нынешнего момента [1981 год], наживаясь на своих «антифашистских» заслугах, как на орудии в своих политических кампаниях. Это в наибольшей степени касается коммунистов, которые были, в том, что касается организаций, крупнейшей антифашистской группировкой. По контрасту, анархисты, разумеется, не
