Минут пятнадцать ехали по трассе. Мухин прикинул: километров двадцать точно отмахали. «Мог бы и поближе меня шлепнуть». Словно в ответ на эти мысли он услышал приказ:
— Вон лесок, видишь?.. Давай туда!
— Костя, не делай глупости... — Илья снова попытался призвать парня к здравому смыслу— Я уже одну сделал.
— Хорошо хоть не отпираешься...
Мухин остановил машину, вырулил на обочину.
— Выходи...— резко скомандовал Костя.
— Не дури, парень!..—Мухин выбрался из машины.— Давай поговорим. Убить меня всегда успеешь.
— Двигай вперед и не оборачивайся, гражданин бывший опер...
Костя указал стволом в сторону леса. В спокойном голосе чувствовалось колоссальное внутреннее напряжение: одно неверное слово, и взрывной механизм сработает — бывший десантник не промахнется.
Между ними пролегало расстояние не больше десяти метров. Костя неотрывно следил за целью. Впереди маячила сгорбленная спина человека, который лишил его отца, работы, душевного покоя. Коллега этого ментяры увел его любимую девушку... И все это сходит им с рук. Они продолжают радоваться жизни, разъезжать на иномарках стоимостью в десятки тысяч баксов и при этом преисполнены своей силой и значимостью...
Несмотря на эти мысли, вся ненависть к этому человеку куда-то исчезла. Таким издерганным, измученным он не чувствовал себя никогда, даже в армии, где приходилось ох как несладко!.. Он знал, что убить человека трудно, особенно вот так, когда он не может сопротивляться. Наступил момент истины... Пряди волос прилипли к лицу, рубашка хоть выжимай, несмотря на мороз, сердце в груди колотилось, как отбойный молоток, ноги как ватные, но рука сжимала пистолет твердо и уверенно — наследие армейской выучки.
— Стой...
Фигура впереди замерла. Еще один бессознательный глубокий вздох, он набрал в легкие вдруг ставший враждебным воздух, задержал дыхание, поймал в прицел точку между лопатками.
Казалось, в воздухе повисло гнетущее ожидание неизбежной беды. Ветер шелестел в верхушках елей. Холодное солнце бесстрастно освещало кусочек мироздания. Лес продолжал жить своей жизнью, только птицы настороженно следили за двумя человеческими фигурами, стоявшими возле оврага. Мухину почему-то всегда казалось, что смерть придет за ним летом, в одну из душных июльских ночей — он всегда тяжело переносил жару. Зимой, когда день клонился к закату, воздух был напоен свежестью и мороз пощипывал лицо, умирать совсем не хотелось...
Илье показалось, что он попал на орбиту неведомых ему сил. Дело даже не в этом парнишке с его пистолетом. Он всего лишь проводник, исполнитель чужой воли, той самой, что устанавливает порядок вещей, каким бы абсурдным он ни казался. Одна ошибка, совершенная много лет назад, будет стоить двух жизней и одной искалеченной судьбы. И все-таки жаль парня, молодой еще...
Мухин явственно услышал звук передергиваемого затвора.
— Ну что, мент, окропим снежок красненьким?..
Если б не ситуация, Мухин наверняка рассмеялся бы. Эту жегловскую фразу из «Места встречи изменить нельзя» он и сам не раз цитировал, собираясь со своими дружками-онерами на очередное задержание.
...За спиной повисла жуткая тишина. Говорят, перед смертью человек вспоминает всю свою жизнь... Ничего подобного с Ильей не происходило. В тот момент он думал о том, что так и не успел подарить дочери давно обещанную дубленку. Потом его внутренний взор переместился куда-то за пределы его тела. Мухин видел себя в морозном лесу, обреченно ожидающего, когда ему всадят пулю в спину или затылок. Все мысли словно провалились в бездну, голова была ясной и пустой. Он просто стоял и ждал выстрела...
Очень хотелось обернуться, но он собрал всю волю в кулак — эти последние секунды жизни он должен вести себя достойно. Ожидание затянулось. «Почему он не стреляет?.. Хочет услышать просьбы о пощаде? Не дождется...»
Илья постоял еще минуту, чувствуя, как по спине стекает капелька пота, потом с трудом обернулся, заставив работать онемевшие мышцы шеи.
За спиной шумел лес.
Парнишка исчез...
Свинцовая усталость навалилась на плечи. Мухин прислонился к дереву, глядя на цепочку следов, ведущих к дороге.
Лес начал погружаться в сумерки, издалека донесся звук заводимого двигателя. Этот звук он узнал сразу...
С трудом передвигая ноги, Мухин двинулся по направлению к шоссе. Добравшись до дороги, он огляделся, но не в поисках машины, а чтобы убедиться, что эта трасса и машины на ней — не плод его воображения. Он словно заново привыкал жить.
Илья пошарил в карманах в поисках сигарет, вспомнил, что оставил их в «бардачке» машины, негромко выматерился и побрел в сторону города.
Сразу из банка Игорь с напарником помчались на квартиру Григорьевых. Хозяйка дома не выпускала из рук платка. Рогов попытался ее успокоить, но вскоре понял, что это бесполезное занятие. Как можно успокоить женщину, которая потеряла в тюрьме мужа, а теперь находилась в шаге от того, чтобы проводить туда же единственного сына?..
Пытаясь справиться с душившими ее рыданиями, Надежда вцепилась Рогову в руку:
— Ну сделайте хоть что-нибудь!.. Он же его убьет!..
— Мы и так делаем.— Василий попытался усадить ее на стул.
— Всех, кого можно, подняли.— Плахов налил женщине стакан воды.
— Где же он?! Я этого не вынесу. За что мне такое!..— В отчаянии Надежда обхватила голову руками.
— Может, еще успеем... — Игорь с сочувствием взглянул на хозяйку дома.
Плахов вышел в коридор, набрал номер телефона Любимова.
— Что у тебя?..
— Мухин домой не возвращался. Стараясь говорить тише, Игорь ответил:
- Понял, Жора, понял... У нас тоже. Остается ждать...
Он положил трубку, и в этот момент послышался звук отпираемой двери. Плахов посмотрел на Надежду Васильевну, прижал палец к губам, подал знак Рогову, а сам достал из наплечной кобуры пистолет. Оба на цыпочках подошли к двери. У оперов возникло ощущение, что подобного приема Григорьев ожидал. Он не сопротивлялся, когда двое мужчин мгновенно прижали его к стене, Рогов первым делом выдернул из Костиной кобуры пистолет, а Плахов отработанным движением защелкнул на запястьях наручники.
Костя только усмехнулся:
— Быстро вы прикатили!..
В прихожей появилась Надежда Васильевна. Глаза набухли от слез, в лице была отчаянная обреченность, словно страшное событие, которого она ожидала, уже произошло.
— Что же ты наделал, сынок...
Рогов вынул из пистолета обойму. Все патроны были на месте. Не доверяя зрению, он выщелкнул их один за другим на стол, пересчитал, потом понюхал ствол и удивленно взглянул на напарника:
— Игорь... Он не стрелял...
Ответом послужил телефонный звонок.
В наступившей тишине он прозвучал как выстрел.
