— Я — пас.
— А что случилось? Лечишься, что ли?
— Нет. Просто не хочется.
— Да ну тебя, так не бывает!
— Старею, наверное.
— Ты не стареешь. Ты, по-моему, дуреешь! И черт с тобой…
Фадеев взял себе солянку и двести пятьдесят водки, вернулся к столику. На всякий случай он захватил две стопки.
— Последний раз предлагаю. Будешь?
Волгин отказался, и Игорь выпил в одиночку:,
— Алкоголиком из-за тебя становлюсь. Так что случилось в вашем королевстве?
— Полный разброд и шатание. Вчера вечером избили у нас некоего Бондарева Владимира Витальевича, пятьдесят третьего года рождения, не работающего. Избили сильно, сегодня утром он скончался. За последние две недели в том же примерно месте, отоварили еще троих, одного бомжа и двух уголовников. Зацепки нет ни одной. Но! Супруга последнего убиенного, Бондарева Эльвира Борисовна, работает главным редактором в 000 «ПКТ».
Знакомое название?
— «Первое кабельное телевидение»? Знаешь, где у меня эта контора сидит? — Фадеев скривился, как от зубной боли, и раскрытой ладонью хлопнул себя по горлу. — Во, в печенках! Моромои чертовы… Особенно эта Эльвира — ее точно пристрелят когда-нибудь, помяни мое слово. Хотя, конечно, нельзя так говорить. Ваше здоровье!
Фадеев выпил, занюхал корочкой хлеба, rinepeдернул плечами:
— Хорошо прошла! Ну, чего дальше? Мадам загрузила по полной программе?
— Без тебя не разобраться. Эльвира Борисовна вчера весь день была на работе, супруг ее дома оставался, занимался ремонтом квартиры. Последние три года он находился на ее иждивении — с тех пор, как его турнули с завода, а она, наоборот, резко пошла в гору. Начинала'то она в «ПКТ» десятым клерком отдела новостей… Вечером он, видимо, решил выскочить за пивком — я, представляешь, чуть не сшиб его машиной, когда он к ларьку летел. Эльвира ему особо пить не давала, так он спешил принять до ее прихода. Пиво Бондарев купил, что дальше — пока можем только гадать. Якобы при его характере сам он завестись ни к кому не мог, даже сдачи не дал бы, просто не умел. Грабить его смысла не было… Эльвира выдвигает свою версию на их контору наехали бандиты, а поскольку она — одна из ключевых фигур, то убийство супруга является как бы предупреждением. Бандиты — команда твоего любимого Саши-Дракулы, вот я и пришел к тебе, выслушать квалифицированное мнение. Вы как, сажать его еще не собираетесь?
— Собираемся. Третий год уже собираемся… Отдел, в котором работал Фадеев, разрабатывал группировку Александра Графова (он же Дракула) очень давно. Волгин знал, что одна из любовниц авторитета — милицейский осведомитель; имелись, наверное, и другие источники среди бандитов, так что информации у оперативников должно было накопиться море, но с арестом дело как-то не ладилось. Обдумывая ответ, Фадеев принялся за солянку.
— «ПКТ» зажралось. Набрали кредитов, отдать не могут. Когда кредиторы попытались на них слегка надавить, подняли крик: как же так, зажимают свободную прессу! Кто скажет зрителям правду, кто станет критиковать губернатора, если их закроют? Дракула тесно связан с одним из банков, который давал телевизионщикам ссуду. Не то, чтобы он там «крышует» — скорее, банкиры используют его для всяких щекотливых поручений, а «крыша» там…— Фадеев показал ложкой в потолок, непонятно кого имея в виду, — настолько серьезна, что не станет опускаться до мелочных разборок. Если не ошибаюсь, сумма долга составляет около ста тысяч долларов. Для этого банка — не деньги, но чисто из принципа они могут слегка поднапрячься и все это телевидение к рукам прибрать. Насколько я знаком с ситуацией, господа телевизионщики все деньги прожрали, платить им нечем, и сейчас они озабочены поиском того, кому могли бы продаться, не потеряв при этом лицо. Идти под банкиров им, в силу ряда причин, не хочется, но, скорее всего, придется — со дня на день начнутся судебные слушания, исход которых однозначен. Убивать Эльвириного мужа? Знаешь, я, как ни пытаюсь, не вижу в этом ни малейшего смысла. С большой натяжкой, чисто теоретически, можно было бы ее завалить — да и тогда выгода весьма сомнительна. А кому этот алкоголик мог помешать? Тем более ты говоришь, у вас серия идет — что ж, по-твоему, Дракула совсем взбесился, для «обставы» людей пачками валит?
— Сегодня утром прокурор высказал именно такое мнение.
— Знаю я твоего прокурора. Будет выпендриваться — скажи мне, а я ему про одну историю напомню… Нет, не вяжется Дракула ко всей этой фигне! Допустим, чисто теоретически, что кто-то приказал ему Бондарева мочкануть. Не стал бы он огород городить, отработал бы просто и эффективно, в лучших традициях: из пистолета в подъезде. Не сам, конечно, есть у него для таких дел специально обученные люди. И молодняк безбашенный,и кое-кто из настоящих профессионалов. Если убивают для устрашения, то делают это демонстративно. Не, полная ерунда! Скорее, Эльвира решила гибель муженька для саморекламы использовать: мол, «журналистов стали устранять уже физически».
— Какой же он журналист?
— Ерувда, пока народ разберется, она придумает что-нибудь новенькое. Так что готовься, что-то мне подсказывает: ждет тебя от «ПКТ» кастрюля помоев. Если, конечно, не раскроешь убийство до завтрашнего утра. Кстати, есть хорошая мысль! Под эту тему обыск на «ПКТ» не удастся выписать? Я бы не отказался в ихних бумагах поковыряться, там много чего интересного должно оказаться. И как кредиты разбазаривали, и все остальное…
— Вряд ли получится. Воробьев обыска вообще санкционировать не любит, а у потерпевших — тем более. Говорит, что это аморально.
— Так жизнь такая — все, что полезно и приятно, всегда аморально. Но с Воробьевым, как я тебе говорил, не вопрос. Решим проблему.
— Ну да, у вас все просто: налетели, помахали шашками, свои темы отработали и свинтили, а мне потом отдуваться. Жаловаться-то на меня станут, не на вас.
— Давно ты стал жалоб бояться? На меня в городской прокуратуре до сих пор дело открыто — помнишь, я рассказывал, как мы к судье вломились? Кстати, как там те двое, которых мы в июне задерживали? [3]
— Сидят. Пистолет в конце концов нашли, так что получат, похоже, по полной программе. Ты что-то вспомнил?
Фадеев замер с поднятой стопкой:
— Знаешь, а может, я и не совсем прав. Только сейчас сообразил! Может быть, Дракула и при делах.
— Это ты меня на обыск в «ПКТ» подбить стараешься?
— Да черт с ним, с этим обыском! Тут ситуация поинтересней вытанцовывается. И как это я сразу не сообразил? Только извини, сейчас ничего сказать не могу, кое-что уточнить надо. Мне дня четыре потребуется. Как только ясность появится — сразу с тобой свяжусь. Может, что-то у нас и срастется…
Ехать на встречу в полковничьей форме не хотелось, но и переодеваться времени не было — совещание в администрации района затянулось сверх нормы. Пришлось снять и оставить в машине китель, а рубашку с погонами прикрыть гражданской курткой. Для теплой погоды такая куртка не годилась, и жарко в ней, и внимание привлекаешь, но Иван Тимофеевич не собирался гулять по улицам. Бросив свой «ниссан» на парковке у супермаркета, он быстрым шагом одолел половину квартала и вошел в прохладный зал небольшого ресторана, на двери которого висела табличка «Закрыто». Швейцар был Сиволапову не знаком, но пропустил полковника без разговоров, так же, как и два бугая с каменными лицами, жевавшие «Орбит» на диване у гардероба.
Иван Тимофеевич нервничал. Обычно его встречи с Графовым проходили не столь помпезно. Конечно, шхериться в полночь на кладбище, переговариваясь сдавленными голосами из разных могил им не приходилось, но лишних глаз старались избегать. Сегодня выбирать не приходилось: Сиволапов настаивал на внеочередном рандеву, а Дракула ссылался на занятость. Якобы какие-то переговоры, перенести которые нельзя: под них специально сняли весь кабак, приглашены важные люди и прочее. Сиволапов так и не понял, действительно Графов загружен делами или, прознав о проблеме полковника, чего-то
