невелика. Рассчитывал все уладить. Я не понимаю, зачем его понесло в эту чёртову баню. И как его сумели так легко подловить…
— Теперь этого никто не узнает.
— Думаешь, никого не найдут?
— А кто станет искать? Уголовке такое не по зубам. Разве что друзья постараются…
Александра покачала головой:
— У него здесь не осталось настоящих друзей. Кто куда подевался. Многие умерли. Тем более, что он почти не занимался делами. Говорил, что денег нам хватит, а ему надоела вечная нервотрёпка. Какой-то его знакомый давно живёт в Мексике, и Вася всерьёз подумывал перебраться к нему. Так что те, кто соберётся на похороны, не будут за него мстить.
Мамаев мысленно перекрестился.
— Я хочу уехать, — неожиданно сказала Александра, — и начать все сначала. Мне этот город никогда не нравился.
— В Мексику? — улыбнулся Мамаев.
— Пока не решила…
…Прощание не заняло много времени.
На лестнице Мамаев облегчённо вздохнул. Кажется, проблемы начинают решаться. Что самое приятное — решаются сами собой. Так и должно быть у везучего человека.
Машину адвокат ставил подальше от дома. Страховался по старой привычке, хотя сейчас в этом уже не было острой необходимости. Квартиру для встреч предоставляла подруга Александры. Та самая, которой некогда потребовался защитник. Она о многом догадывалась, но ничего не знала точно. Пока они встречались — присматривала за ребёнком и вешала лапшу на уши пареньку из «ветеранов локальных конфликтов», приставленному для охраны вдовы. Права Сашка, не осталось у погибшего настоящих друзей, иначе позаботились бы о её безопасности как следует, а не ограничились бесполезным мальчишкой.
Адвокат сел за руль. Двигатель новой иномарки не требовал прогрева перед началом движения, но, в силу многолетней привычки, Мамаев все равно ждал несколько минут, прежде чем включить скорость.
Руки положил на баранку, привалился к боковому окну. Улыбнулся отражению в зеркале. Включил очистители лобового стекла.
Рядом притормозила машина. Боковым зрением Мамаев заметил, что это грязная отечественная развалюха, в кабине которой находятся двое мужчин. Заблудились, что ли, хотят дорогу спросить?
Открылась дверь, вышел мужчина. В правой руке он что-то держал.
«Зонтик», — подумал Мамаев.
И больше подумать ничего не успел.
Человек направил на него пистолет с длинным стволом.
Выстрелы были бесшумны.
«Дворники» продолжали смахивать с лобового стекла снежную крошку…
Двое мужчин молча поднялись на пятый этаж. Они знали, где находится нужная им квартира, и не тратили время на разглядывание номеров.
Чтобы отмычками вскрыть замки, ушло меньше минуты. Перекусывать цепочку не пришлось — Александра, проводив адвоката, её не накинула.
Петли провернулись без скрипа.
В ванной шумела вода.
Стоя под душем, Громова напевала.
Один мужчина, пониже ростом, остался в коридоре. Второй быстро обследовал кухню и комнаты. Вернувшись, отрицательно покачал головой: никого.
Невысокий кивнул и взялся за ручку двери ванной комнаты.
Шум воды смолк.
Продолжая напевать, Александра растиралась полотенцем. Маленькое помещение было заполнено паром. Капли стекали по кафельным стенам и занавеске. Зеркало запотело. Женщина промокнула его углом полотенца. Потом наклонила голову, чтобы вытекла попавшая в ухо вода. Зажмурилась…
А когда открыла глаза, не смогла удержать вопль ужаса.
В зеркале отражался человек в длинном чёрном пальто и шапочке-маске.
Он перешагнул порог.
На руках блестели медицинские перчатки.
Через тонкий материал просвечивали волосы и взбухшие вены.
— Не надо! — она прижала полотенце к груди и попятилась.
…На улице зажглись фонари.
Акулов открыл дверцы шкафа.
Внутри лежало существо.
Человеческое…
Андрей не видел Кулебякина даже на фотографии, но с одного взгляда понял, что существо в шкафе не имеет к водителю Громова ни малейшего отношения.
Даже пол сразу не определить.
— Кто это? — Катышев с грозным видом обернулся к хозяйке.
— Кирилл, — уверенно ответила она.
Не соврала, это было сразу заметно.
— Какой Кирилл? — по инерции спросил ББ; уже не только Андрей, но и он догадался, что с адресом вышла накладка.
— Брат мой.
— А тебя как зовут?
— Антонина. А вы сами откуда? В отделении нас все давно знают…
Брат зашевелился и приподнял голову. Такого мутного взгляда Акулов не видел ни у кого.
— Хоть знаешь, какой сейчас год?
— Днсто… сьмой.
Брат был одет в свитер и брюки, лежал на тряпьё. Вместо подушки — солдатский треух с пятном на месте кокарды. По голове, преодолевая бугорки и впадины сальных волос, бежал таракан. Судя по размерам и степени наглости — мутант, переживший ядерную катастрофу. Не замечая насекомого, человек сунул под себя руку, извлёк крепенькую приплюснутую бутылочку и приложился к горлышку прежде, чем Акулов успел помешать. Хватило одного глотка. Щёлкнув красной пластмассовой крышкой, человек прижал сосуд к груди и отключился. Акулов рассмотрел этикетку:
«Средство для регенерации кожи и заживления ран. Содержание спирта не менее 60%».
— Он что, все время здесь спит?
— А что? Нам не мешает. Диван-то один!
Катышев уже изучал паспорт хозяйки:
— … Антонина Иванна… Семьдесят шестого года рождения… Кстати, брательнику твоему сколько лет?
— Осенью в армию.
Катышев нашёл страницу с пропиской:
— Дом шестнадцать, корпус два, квартира семь. Ну! А здесь ты что делаешь?
— Как что? Живу. Просто у нас на двух домах таблички висят одинаковые. Давно уже. Нашу разбили, вот жилконтора и перевесила с первого корпуса лишнюю. Праздник какой-то был, они и решили сделать покрасивее. Губернатор, что ли, обещал приехать.
— Приехал?
— Нет. А табличка осталась. Мы даже депутату нашему жаловались, когда он просил, чтоб за него пошли голосовать. Обещал помочь. Третий год уже ждём…
— Тогда почему здесь машина стоит?
— Какая машина?
— Зелёная!
— А-а-а, так это Веркина, из соседнего дома. Она её недавно продала. С первого этажа люди
