собирается броситься на неё, чуть присел, поднял руку с ножом. Собака, поверив, попятилась. Исчезла среди гаражей так же быстро, как появилась.
Ивана не было видно.
О том, чтобы продолжить погоню, не могло быть и речи. Укушенное место болело, и боль возрастала по мере того, как восстанавливалось дыхание и переставали подрагивать руки.
Акулов шёл и ругался. На обратный путь ему потребовалось времени вчетверо больше. Шитов встретил его на участке. С пистолетом в руке он стоял у штакетника и вглядывался в темноту. Вид у него был такой же, как в кабинете, — измождённый и немного напуганный.
— Ушёл?
— Нет, бл… Я его, на хрен, зарезал!
Шитов озадаченно уставился на нож в акуловской руке.
Андрей тоже только теперь вспомнил, что не убрал его на место.
Убрал. Выдохнул:
— Упустили…
Невзирая на отсутствие санкции, осмотрели и дом, и сарай, и машину. Ничего интересного не нашли. Притихшая мама Ивана смотрела на ментов с понятной злобой. Когда уходили, Шитов сказал:
— Пусть он не дурит и сам явится.
Женщина промолчала. Было ясно, что эти слова она, может быть, и перескажет своему сыну, но уговаривать идти в милицию не станет.
Сели в машину.
— Сильно болит?
— Задница — не голова.
— Надо укол сделать. Хрен знает, что за собака была…
— Зараза к заразе не липнет. Скорее она от меня взбесится.
Дальше долго молчали. Ехали значительно быстрее, чем «туда». Так всегда кажется, когда едешь обратно.
— Выпить хочешь?
— Обойдусь.
И опять повисла тишина. Она была густая, давящая.
Акулов думал о том, что подозреваемый ушёл исключительно по его личной вине. Дело не в неудачной погоне — в безграмотной организации задержания. Трудно, что ли, было собрать ещё несколько человек и оцепить весь участок? Нет, обиделся на всех (на кого?) и попёрся один! Рассчитывал притащить Ваню в поселковое отделение и позвонить в своё РУВД: я его взял, присылайте конвой. Герои-одиночки хороши только в фильмах. А в жизни раскрытием преступлений должна заниматься
Машина вползла на пригорок. Напротив отдела Шитов притормозил, задумчиво посмотрел на Акулова и не стал поворачивать. Повёл «паджеро» дальше, вдоль заснеженной рощи, а потом по берегу озера. Сильно трясло — дорога была покрыта наплывами крепкого льда. Андрей взялся за верхний поручень, вжался в спинку сиденья и стиснул зубы — укушенное место болело. Представил, как будет смеяться над его травмой Волгин…
— В посёлке мы сейчас его не найдём, — сказал Шитов. — Здесь тысяча нор, куда можно спрятаться. И ни в одной его не сдадут.
— Да? Куда же мы тогда едем?
— Поговорить с одним человечком.
«Человечек» жил в страшной хибаре, некогда представлявшей собой летний дом. Крыша просела, окна заколотили фанерой. Для утепления и ремонта использовалось все, что оказывалось под рукой: разнокалиберные доски, железки, двери от грузовика, картонные коробки. Неогороженный участок вокруг жилища был гол и ровен — казалось, под снегом нет ни одной живой веточки. Цепочка свежих следов тянулась от дороги к входу.
— Дома…
— Не побежит?
— Прежде не бегал…
Акулов чертыхнулся.
Обошлось без новой погони.
Дом Ивана смотрелся настоящими хоромами по сравнению с халупой, в которой они оказались. Холодно, сыро, убого. Повсюду грязь. Вонь. «Человечек» — в свете единственной слабенькой лампочки определить его возраст было почти невозможно, могло показаться, что ему и двадцать, и сорок пять лет — говорил тонким голосом и вздрагивал от опасений, что его станут бить. На койке в тёмном углу ещё кто-то лежал, накрытый кучей тряпья.
Шитов свидетеля не стеснялся:
— Мне нужен городской адрес Ивана.
— Кого?
— Ты меня понял. Ивана.
— У него и спросите…
— Я у тебя спрашиваю. Вчера ночью ты подломил ларёк на Косой линии. Скажешь адрес — кражу прощу.
«Человечек» намотал на кулак сопли. За его спиной, на переносной электроплите, что-то булькало в грязной кастрюле.
— Будешь спокойно жить до следующего раза.
И Шитов, и его визави знали, что этот раз наступит не позже, чем завтра.
— Деревенская, шестьдесят два. Третий этаж.
Шитов чуть усмехнулся:
— Квартира?
Заминка.
— Десятая.
— Не врёшь?
— Вы же снова придёте…
На улице, открывая «паджеро» и глядя на свои руки, Шитов прокомментировал:
— Он мой ларёк взял. Пункт приёма металла. И все уже куда-то сбагрил. Жаль парня, из Чечни убогим вернулся…
Сели, поехали.
— Если Иван где-то в посёлке — я его наверну. Но думаю, что он в город подался. Запомнил адресок? Проверь обязательно. Позвони, когда его возьмёшь…
— Ты где был?!
— Пиво пил.
Маша заметила неладное, как только Акулов снял куртку. Заехав в РУВД, он привёл одежду в относительный порядок. К боли привык ещё раньше, так что уже не хромал и не боялся резких движений.
Тем не менее, провести женщину не удалось.
— И это ты называешь работой? Да не вертись ты, дай посмотреть!
— Кстати, о главном! Так вот: главный — в порядке. А ведь могло и не повезти…
— Да ну тебя! То пропадаешь на несколько дней, то заявляешься, весь покусанный…
— Не весь, а только частично. Кстати, очень хочется жрать. У нас есть что-нибудь? И очень хочется в ванную…
Глава девятая
В первой половине дня Акулов отвёз громовский компьютер в техническое управление главка. Представители этого управления, бывая в РУВД, любили рассказывать о своих немыслимых возможностях: дескать, нет такой задачки, которую они бы не могли решить. На деле, стоило к ним обратиться, все оказывалось сложнее. Нет нужного оборудования, а то, что есть — не работает. Уволился ведущий
