Затем это не одесситы, но те, кто подолгу жил в Одессе и чья литературная деятельность начиналась именно здесь. Далее, это люди, не имевшие никаких одесских корней, но талантливо и весело писавшие об Одессе и одесситах. И наконец, я беру на себя смелость утверждать, что к «одесскому юмору» могут быть отнесены и тексты иногородних авторов, впервые увидевшие свет на страницах одесских изданий (случай «Крокодила» начала века и «Фонтана» – конца). Главное – во всех этих текстах, как я надеюсь, присутствует то, что я называю одесской составляющей, – живая интонация, парадоксальность и при этом особая легкость выражения.
Вот, скажем, миниатюра автора одесского журнала «Фонтан» Вячеслава Верховского из Донецка:
И еще. Я глубоко убежден, что юмор должен вызывать добрые чувства. Более того: способствовать смягчению нравов. Так вот, настоящий одесский юмор, на мой взгляд, всегда отличался особой теплотой. Это, наверно, идет от одесского характера, от доброжелательности и открытости, с чем не раз сталкивались и о чем писали многие. Причины этого, думаю, в том, что Одесса всегда оставалась многонациональной. Ведь без открытости и взаимного доверия в такой ситуации было просто не выжить.
Участвовали в создании одесского характера, конечно, и уникальные местные условия. Те самые солнце и море, тот самый запах белой акации, волшебное действие которого так ярко описал в одноименном рассказе Александр Куприн. Не говоря уже об одесских песнях, лучшие из которых выражают суть не только одесского характера, но и одесского юмора. Поэтому, кстати, наиболее популярные из них тоже нашли место на этих страницах.
По этой же причине в том включены и так называемые «одесские анекдоты». Но, опять же, из тех, что по вкусу лично мне.
А теперь, как было обещано, о моей «спасательной команде». И к чему я лично приступаю с особым волнением. Я хочу искренне поблагодарить всех, кто помог мне в этой головоломной и невероятной по ответственности работе.
Я благодарю Алену Яворскую, Елену Каракину, Лилию Мельниченко и Машу Кнеллер – научных сотрудников славного Одесского литературного музея.
Я благодарю замечательных одесских собирателей и исследователей: Александра Розенбойма и Сергея Лущика, Михаила Пойзнера и Феликса Кохрихта, Валентина Крапиву и Анатолия Дроздовского, Аркадия Вайнера и его соавтора Эдуарда Кузнецова.
Моя дружеская признательность постоянным авторам и читателям журнала «Фонтан» Александре Ильф и Вячеславу Верховскому.
Наибольшую же помощь мне оказали известный одесский журналист и собиратель Евгений Голубовский и заведующая отделом искусств Одесской научной библиотеки имени Горького Татьяна Щурова. Им – моя особая благодарность.
Я благодарю и своих коллег по журналу «Фонтан» – Софью и Дмитрия Кобринских, Елену и Семена Лобач, Наталью Рогачко. Без их самоотверженной помощи я не смог бы подготовить рукопись в намеченные сроки.
И в заключение вновь о юморе и море. Вообще юмор (надеюсь, вы это заметили) – странно живучая вещь. Впрочем, как и море, которое, как вы знаете, имеет способность к самоочищению. Так вот, я очень надеюсь и верю, что одесский юмор тоже никогда такую способность не утратит…
Сокращения в текстах помечены знаком ‹…›.
Подписи и псевдонимы некоторых авторов начала века расшифровать не удалось.
«Звонить в колокола бодрости»
1900–1920
…Поддерживая одних, бичуя других, осмеивая в легкой, дружеской шутке всю пошлость провинции, мы будем… будить спящих, вносить свет в непроглядную мглу, звонить в колокол бодрости… и напоминать, как хорошо жить, верить, творить, бороться и смеяться над пошлостью жизни.
Начало века в Одессе отличалось обилием периодических изданий. И в каждом из них, как правило, присутствовал отдел или хотя бы уголок юмора. Некоторые из еженедельников и газет жили всего лишь по два-три месяца, одни сменяли другие, но общее их число практически не менялось.
Наиболее заметным был в эти годы одесский «Крокодил», который на 10 лет опередил одноименный московский. В нем работал весь цвет одесского юмора тех лет: Ефим Зозуля, Эмиль Кроткий, Незнакомец (Борис Флит), Эскесс (Семен Кесельман), Тузини (Николай Топуз), Picador (Виктор Круковский) и многие другие. В эти же годы в одесских изданиях (и наиболее активно именно в «Крокодиле») работали замечательные художники: Борис Антоновский, Федор Сегаль, МАД (Михаил Дризо), Михаил Линский, Сандро Фазини (Александр Файнзильберг, старший брат Ильи Ильфа), Александр Цалюк, Лазарь Митницкий, Всеволод Никулин.
В «Крокодиле» печатались и иногородние авторы – петербургские, московские, киевские. Публиковаться в Одессе в те годы было весьма престижно…
В. Х.
Одесский «Крокодил» и другие издания
Влас Дорошевич
Одесский язык
Приступая к лекции об одесском языке, этом восьмом чуде в свете, мы прежде всего должны определить, что такое язык.
«Язык дан человеку, чтобы скрывать свои мысли», – говорят дипломаты.
«Язык дан человеку, чтоб говорить глупости», – утверждают философы.
Мы не знаем, как был создан одесский язык, но в нем вы найдете по кусочку любого языка. Это даже не язык, это винегрет из языка.
Северяне, приезжая в Одессу, утверждают, будто одесситы говорят на каком-то «китайском языке». Это не совсем верно. Одесситы говорят скорее на «китайско-японском языке».
Тут чего хочешь, того и просишь.
И мы удивляемся, как ни один предприимчивый издатель не выпустил до сих пор в свет «самоучителя одесского языка» на пользу приезжим.
– Советую вам познакомиться с месье Игрек: он всегда готов занять денег!
– Позвольте! Но что же тут хорошего? Человек, который занимает деньги!
– Как! Человек, который занимает деньги, это такой милый, любезный!
– Ничего не вижу в этом ни милого, ни любезного.
– Это такой почтенный человек. Его за это любит и уважает весь город.
Но при первой же попытке «занять» вы поймете ошибку. В Одессе «занять» – значит дать взаймы.
«Я занял ему сто рублей».
– Месье не скучает за театром?
– Зачем же я должен скучать непременно за театром? Я скучаю дома.
Вы удивлены, потому что за театром в Одессе находится «Северная» гостиница, где далеко не скучают.
На одесском воляпюке скучают обязательно «за чем-нибудь». Публика скучает «за театром», продавцы «за покупателями», жены скучают «за мужьями».
А чудное одесское выражение «говорить за кого-нибудь»!
Вы будете страшно удивлены, когда услышите, что:
– Месье прокурор чудно говорил за этого мошенника.
На одесском языке не существует предлога «о». Здесь не говорят «о чем-нибудь», здесь говорят «за что-нибудь».
