Вздох изумления пробежал по сверкающей великолепием толпе вельмож и придворных и превратился в волну аплодисментов.
– Что происходит? – спросил Людовик.
– Небо, сир, – ответил Фацио, – вы видите, что с ним творится? Я был не прав, отсюда отлично видно.
Людовик сквозь огромные окна Зеркального зала посмотрел на черное ночное небо.
– Я ничего не вижу, – закричал он.
Но остальные видели, поскольку волна пораженных возгласов усилилась.
«Ты не можешь этого видеть, потому что не вижу я, – послышался голос ангела. – Вернее, вижу, но иным зрением, тебе недоступным. Ты же знаешь, я могу оживлять и преобразовывать только те зрительные образы, которые хранятся в твоей памяти. Этой картины в твоей памяти нет».
– Покажи любой ценой, – раздраженно закричал Людовик.
«Как вам будет угодно, ваше величество. Смотрите зеркало. Коль ваше величество настаивает…»
Небо вдруг изменилось. Но не вид его – словно оно стало другим на вкус или на ощупь. Король почувствовал нечто ужасное, он осязал огромную дыру в небе и сквозь нее – взгляд призрака.
– Остановись! Остановись! – с трудом выдавил король. Бездна вновь превратилась в обычное оконное стекло, в котором отражалось обычное небо.
– Сир, что с вами? – тут же со всех сторон раздались голоса.
– Ничего! – закричал король и усилием воли заставил себя расслабиться. «Веди себя как король. Будь королем! – уговаривал себя Людовик. – Подари своим подданным самое великолепное из тех зрелищ, коими ты баловал их на протяжении всего своего правления. Пусть это будет кульминационным моментом всей твоей жизни».
Он успокоился и обратил внимание, что в его волшебном зеркале появилось нечто новое.
Вечерний Лондон, на который уже легли тени величественных соборов, омыл поток света.
Людовик радостно вскрикнул, его восторг был подхвачен громом аплодисментов остальных зрителей.
– Что? Что это? Что происходит? – не мог понять Людовик.
– Это комета показалась над горизонтом, ваше величество. Картина очень живописная, комета, будто молния, озарила все небо.
«Я действительно ничего не вижу, – подумал про себя Людовик. – Я совершенно ослеп».
«По мере своих сил я помогаю тебе, – успокоил его ангел. – Последнее время я постоянно помогал тебе быть королем».
– Последнее время? – прошептал Людовик, и страх охватил его.
«Когда комета упадет на Лондон, я вынужден буду на время покинуть тебя».
– Почему? – вслух спросил король.
«Когда ты бросаешь в пруд камешек, кругами по воде расходится рябь. Рябь, которую произведет падение кометы, плохо сказывается на ангелах моей природы, мы тяжело заболеваем. Сейчас я остался с тобой для того, чтобы ты смог увидеть свой триумф. Меня сотворили, чтобы служить тебе, великий король. И мне доставляет радость видеть твое торжество».
Секунду Людовик переваривал слова ангела, затем снова обратился к Лондону. Город затопило белым светом, все было белым. Гладь Темзы, сверкая, отливала серебром.
– Ты уйдешь, и я снова ослепну? – спросил Людовик.
«Ты же знаешь, что ослеп во время пожара на барже. Но ты не потерял своего лица. Ты вел себя достойно. Ты был и остался королем».
– Да, я король, – уверовал Людовик и позволил себе удовлетворенно улыбнуться.
Неожиданно Лондон погрузился во мрак.
«Я немного приглушил свет, чтобы он не слепил тебя невыносимой яркостью. Сейчас ты снова увидишь Лондон», – пояснил ангел. Людовик открыл рот, чтобы спросить, что означает эта темнота, но в это мгновение Лондон омыла новая волна света. Над городом появился огромный огненный шар величиной в полнеба. Фацио не рассчитал! Но не успел Людовик так подумать, как Лондон исчез. На секунду он ощутил порыв огня и ветра, а потом все исчезло, осталась лишь серебристая поверхность зеркала.
«Прощай, мой король», – услышал Людовик, и сразу же мир погрузился во мрак. Он слышал, как вскрикнул Фацио, почувствовал прикосновение чьих-то рук к своему телу.
– У него раны! – крикнул кто-то. – О боже, он истекает кровью!
Но Людовика это больше не волновало. Он почувствовал тяжесть, будто его засыпало землей, и он погружается все глубже и глубже. И снова ему было десять лет, он обнимал маленького Филиппа и успокаивал его, твердя, что все будет хорошо.
– Правда, будет? – недоверчиво спрашивал Филипп.
– Конечно. Ведь Господь любит нас. И с тобой ничего плохого не случится, потому что я люблю тебя. Потому что ты – мой брат, а я – всемогущий король.
Он видел, какими печальными глазами посмотрел на него Филипп, и произнес в ответ дрожащим голосом:
