А меня вообще считают чем-то вроде двуглавого уттина. И, говоря откровенно, я ничего не имею против подобной славы. Но иногда она выходит мне боком. Кто-то убил родных этого мальчишки. Он не видел кто, но, разумеется, вообразил, что всему виной я, вот и решил отомстить.
– Но его родные и в самом деле мертвы, – возразила Винна.
– Да, – кивнул головой Эспер. – В эту часть его истории я верю. Спокойной ночи, Винна.
– Ты собираешься отправиться туда сам?
– Все мои люди сейчас далеко. Надо действовать, пока след еще не остыл.
– Подожди кого-нибудь. Пошли за Донгалом.
– Некогда. Почему ты так нервничаешь, Винна? Я знаю, что делаю.
Винна медленно покачала головой.
– Я чувствую, что теперь многое изменилось. Обитатели леса… изменились.
– Я знаю лес лучше, чем кто-либо. Все осталось таким же, как и всегда.
Винна, не отвечая, задумчиво кивнула.
– Ладно, я пошел. Еще раз доброй ночи, – повторил Эспер.
Неожиданно девушка схватила Эспера за руку и крепко сжала ее.
– Прошу тебя, будь осторожен, – шепнула она.
– А как же иначе, – пробормотал он и торопливо отвернулся, надеясь, что Винна не заметила, как его небритые щеки вспыхнули предательским румянцем.
Эспер поднялся с первыми петухами. За окнами еще стояла темнота, нарушаемая лишь светом меркнущих звезд. Но к тому времени, как лесничий побрызгал себе в лицо водой из глиняного таза, кое-как сбрил жесткую серую щетину, натянул кожаные штаны и заплатанную куртку, небо на востоке слегка порозовело.
Эспер поколебался, прежде чем облачиться в обшитую кожей тяжелую кирасу: судя по всему, день предстоял жаркий.
После недолгого раздумья он все же надел и кирасу. Лучше жара, чем смерть.
Затем Эспер сунул в ножны кинжал с костяной ручкой и закрепил на поясе своей боевой топор. Извлек из чехла лук, проверил, нет ли трещин, хорошо ли натянута тетива, пересчитал стрелы. После чего вновь сунул лук в чехол, зашнуровал высокие ботинки на толстой подошве и спустился по лестнице вниз.
– Ты, я смотрю, ранняя пташка, – приветствовала его Винна, когда он проходил через зал.
– Нам, старикам, по утрам не спится, – проворчал Эспер.
– Садись, позавтракай. Если только в такую рань тебя не воротит от еды.
– О, хорошо, что ты мне напомнила! Мне надо бы купить…
– Если ты о еде, то мы упаковали тебе недельный запас. Пэтар как раз сейчас навьючивает твою лошадь.
– О, благодарю.
– Присаживайся.
Эспер послушно опустился на скамью, и Винна поставила на стол тарелки с черным хлебом, чесночной колбасой и печеными яблоками. Эспер проворно уничтожил все до последней крошки. Покончив с едой, он огляделся по сторонам. Винны в комнате не было, но он слышал, как она возится на кухне. На мгновение он вспомнил собственный дом, свою кухню, где тоже когда-то возилась женщина.
С тех пор прошло много лет, а боль так и не утихла. Винна так молода, что могла бы быть его дочерью. Чувствуя себя малодушным трусом, он тихонько поднялся и, стараясь не привлекать внимания Винны, пошел к двери. Оказавшись во дворе, он двинулся прямиком к конюшне.
Пэтар, младший брат Винны, возился с лошадьми – Ангел и Огром. Пэт был долговязым, белобрысым, нескладным мальчуганом. Интересно, сколько ему лет, подумал Эспер. Должно быть, тринадцать. Как и тому, вчерашнему.
– Доброе утро, сэр, – улыбнулся Пэт, увидев лесничего.
– Я не рыцарь, парень.
– Да, но из моих знакомых вы ближе всех к рыцарскому званию. За исключением, конечно, старого сэра Саймена, что живет в замке Тор Скат.
– Рыцарь есть рыцарь. Сэр Саймен рыцарь. Я – нет. – Эспер кивнул в сторону своих скакунов. – Лошади готовы?
– Огр рвется в путь, а Ангел – нет. Думаю, вам стоит оставить Ангел у нас. – Пэт потрепал чалую по шее.
– Она сама тебе так сказала? – усмехнулся Эспер. – Должно быть, устала после вашей вчерашней скачки.
– Да я вовсе…
– Давай, давай, соври. Я тебя как следует выпорю, а твой отец только поблагодарит меня за это.
Пэт покраснел как рак и уставился в землю.
– Ну… она застоялась в стойле.
