– В холмах есть деревни племени Дат аг Пэй. Самая ближняя – Агдон, по ту сторону этой долины.
– Это воинственное племя? – спросил Мартин.
– Да нет вообще-то. Тамошние жители – земледельцы и охотники, как и мои односельчане.
– А звуки приближаются? – спросил сэр Онье.
– Нет, – ответил Мартин.
– Хорошо. В таком случае заедем в деревню и расспросим местных жителей.
– Да, смотреть тут не на что, – заметил сэр Онье, когда они добрались до Агдона.
Времени на дорогу ушло немного, вдвое меньше, чем промежуток, который отмеряет колокол.
На взгляд Эхока, Агдон не слишком отличался от его родной деревни – несколько деревянных домиков, сгрудившихся вокруг площади, да длинное, поднятое на столбах здание, где жил староста.
Единственное различие заключалось в том, что в его родной деревне кипела жизнь: люди спешили по своим делам, в дорожной пыли копошились куры, ворочались свиньи. Агдон же оказался пустым, как обещание сефри.
– А где все? – спросил сэр Онье. – Эй! Есть тут кто-нибудь?
Ответом ему была гнетущая тишина.
– Взгляните сюда, – позвал Мартин. – Они пытались построить укрепления.
Эхок увидел частокол из свежесрубленных молодых деревьев, рядом лежали еще колья, которые почему-то так и не пошли в дело.
– Держите ухо востро, ребята, – тихо проговорил сэр Онье. – Давайте посмотрим, что случилось с жителями деревни.
Но они ничего не нашли. Ни тел, ни следов драки. Эхок наткнулся на медный чайник с обожженным дном. Его оставили на костре без присмотра, и вода выкипела.
– Такое впечатление, будто они все разом взяли и ушли, – сказал он Мартину.
– Угу, – проворчал монах. – И очень спешили, раз ничего не прихватили с собой.
– Они чего-то испугались, – добавил Эхок. – Венки из омелы на дверях – это чтобы отвратить зло.
– Да и этот недостроенный частокол к тому же… – проговорил сэр Онье. – Прайфек был прав. Здесь творится что-то неладное. Сначала сефри ушли из леса, а теперь и селяне. – Он покачал головой. – По коням! Мы едем дальше. Боюсь, наша миссия стала еще более спешной.
Они покинули Агдон, галопом пересекли плоскогорье, оставив позади могучие железные дубы, и въехали в заросли орешника, амбровых деревьев и витаэков.
Все та же пугающая тишина царила вокруг, и лошади явно нервничали. Брат Мартин едва заметно хмурился.
– Давай сюда, приятель, – обернувшись, позвал Эхока сэр Онье.
Юноша послушно пришпорил свою кобылку мышастой масти и догнал рыцаря.
– Что, сэр Онье?
– Хочешь дослушать историю до конца?
– Да, сэр, конечно!
– Итак, мы остановились на том, как я плыл на борту корабля?
– Да, сэр. На «Печальной вести».
– Точно. Мы только что прорвали блокаду у Рейскеля и разметали в щепки то, что оставалось от флота жакиенских пиратов. Наш корабль был сильно потрепан в боях, как, впрочем, и многие другие суда, так что в Рейскеле собралась целая очередь на ремонт. Погода стояла прекрасная, и мы решили, что сумеем добраться до Копенвиса, где в сухих доках обычно стоит поменьше кораблей. – Он покачал головой. – Но удача отвернулась от нас, и туда мы не попали. Начался шторм, и только благодаря заступничеству святого Лира мы оказались возле никому не известного маленького островка, где-то неподалеку от островов Печали. Мы доплыли до берега на лодке и принесли благодарственные молитвы и подношения святому Лиру и святому Вриенту, а затем отправили разведчиков на поиски местных жителей.
– Вы нашли кого-нибудь?
– В некотором смысле. Половина пиратского флота разбила лагерь на подветренной стороне острова.
– О, значит, вы попали в беду!
– Да уж. Нашему кораблю крепко досталось, и уплыть мы не могли. Спрятать его не представлялось возможным. Нас довольно скоро обнаружили.
– И что вы сделали?
– Я отправился в лагерь пиратов и вызвал их главаря на дуэль чести.
– Неужели он принял вызов?
– Ему пришлось. Пиратские капитаны не могут позволить себе выглядеть слабаками в глазах приспешников, иначе за ними никто не пойдет. Если бы он отказался, на следующий день ему бы пришлось драться с десятью претендентами на звание вожака шайки. А я раз и навсегда освободил его от этих забот, прикончив негодяя.
