дорогу?
– А что ты такого уверенного из себя строил, будто наверняка знаешь, куда мы направляемся, а сам, оказывается, ни разу там не был.
– Я точно знаю, куда мы идем. Я словно вижу стрелу, летящую к цели. Я просто не уверен, что мы уже там, куда идем.
– Идем туда, не зная куда, – проворчал Таг. Затем пожал плечами. – Ну, вообще-то здесь симпатично. Море чем-то напоминает.
– Ты скучаешь по морю?
– Ни черта. Жизнь моряка отвратительна. Половина тех, кого я знал, умерли от цинги, вторая половина погибла в драках, перебрав рому, оставшиеся единицы уморил сифилис. Я сбежал и потому стал среди пиратов долгожителем. Честно говоря, я не жалуюсь, но я хотел бы обойти стороной эти земли – страна индейцев ли это или еще чего там. – С этими словами он так хлопнул чокто по спине, что тому показалось, будто у него все ребра враз лопнули. – Ты ж обещал найти мне женщину, что-то долго тянешь с этим.
Они поехали дальше по земле, в своем однообразии так похожей на море.
На следующий день около полудня они услышали, как кто-то поет. Любопытство подтолкнуло их повернуть в сторону невидимого певца. Они приблизились к краю неглубокого узкого ущелья и увидели на дне его обнаженного человека, привязанного к двум столбам за руки и за ноги. Заметив их, человек оборвал пение.
– Nakidiwa! Nakidiwa! – закричал он.
Красные Мокасины не знал языка незнакомца, поэтому ничего не ответил. Вместо этого он настороженно огляделся вокруг.
– Будь настороже, Таг, – сказал он. – Тот, кто его так привязал, может быть где-то рядом.
– Слушаюсь, капитан.
– Eespanolee? – снова выкрикнул незнакомец. – Fa-len-chee? Enkalisha? Anompa о?
Красные Мокасины удивленно вздернул брови. Последнее слово было на языке чокто, или, как его называли, мобильском – языке торговли, в основе которого лежал чокто. Он решил, что это все же мобильский, и заговорил на этом языке.
– Ты понимаешь меня? – спросил он.
– Как будто я всю жизнь на этом языке и говорил, – ответил незнакомец с таким сильным акцентом, что его едва можно было разобрать.
– А по-английски говоришь?
– Несколько слов знаю.
– А по-французски?
– Хорошо говорю, – ответил незнакомец по-французски. И это получилось у него лучше, чем на мобильском.
– Эй! – подал голос Таг. – Да этот индеец говорит по-французски!
– Таг, ты ведь тоже, кажется, говоришь на этом языке?
– Ну говорю, если нужно бутылку рома купить или шлюху уговорить. – В доказательство своих возможностей он обратился к неизвестному. – Эй, ты, какого черта ты там делаешь?
– Силу духа тренирую, – весело ответил незнакомец.
– Хочешь сказать, нам не надо тебя отвязывать?
– Думаю, пора уже заканчивать тренировку.
– Кто тебя привязал? – спросил Красные Мокасины.
– Те, кто особенно заботится о моей силе духа. Вы освободите меня?
– А стоит ли? Тебя кто привязал – свои или враги?
– Да откуда я могу знать, темно было.
– Ну, тогда прощай, желаю хорошенько укрепить силу духа, – сказал Красные Мокасины и направился прочь.
– Подожди! – закричал незнакомец. – Эго, конечно, не твое дело, но вышло просто недоразумение, из-за женщины.
– Женщины? – Таг встрепенулся.
– Да. Из-за жены вождя, если хотите знать. Это семейное дело, вождь – мой двоюродный брат.
– Понятно. А почему они тебе нос не отрезали? Так обычно наказывают за посягательство на чужую жену.
– Наверное, отрежут завтра или послезавтра. Спуститесь сюда, освободите меня, а я вам за это помогу. Вы ведь далеко ушли от своего дома, не так ли? И вам, конечно же, нужны свежие лошади и еда?
Красные Мокасины пожал плечами:
– Да, нам нужны лошади. И еще нам нужен проводник, который понимает язык этой бескрайней равнины.
– Я отличный проводник. Несколько лет назад я служил в этих местах проводником у французов. Я говорю почти на всех языках.
Красные Мокасины задумался, он обратил внимание, что веки незнакомца покрыты голубой татуировкой, и когда тот моргал, делался похожим на енота. Это был отличительный знак индейцев племени уичита.
Красные Мокасины кивнул Тагу.
– Разрежь веревки.
Бывший пират выполнил его приказание.
Парень выпрямился, потирая запястья и щиколотки.
– Спасибо, – сказал он. – Как говорят французы, я к вашим услугам. А теперь скажите мне, куда вас надо проводить.
Красные Мокасины показал рукой:
– На северо-запад. Проводишь? Но вот куда именно, сказать затрудняюсь.
– Даже не знаю. Это очень далеко Может быть, несколько недель потребуется. А может быть, и больше. Вы ищете что-то? Или кого то?
– Я не знаю.
Парень растерянно заморгал, в следующее мгновение лицо его сделалось настороженным.
– Ты идешь путем шамана?
– Да.
– Я удивлен. – Уичита округлил глаза.
– У тебя, надеюсь, не пропало желание быть нашим проводником?
– Мне будет, о чем рассказать потом?
– Уверен?
– Мне все равно нужно исчезнуть из этих краев на некоторое время. – Парень задумался. – Меня зовут Таханициас каце, – сказал он.
– Ну а меня – Абакабакадакабар, – не замедлил представиться Таг. – Я и сам едва могу выговорить такое.
– Если мое имя перевести на французский, то оно означает Кричащий Камень, – сказал индеец.
– Ну что, ты готов отправиться в путь, Кричащий Камень? – спросил Красные Мокасины.
Парень глянул на солнце, затем беспокойно перевел взгляд на юг.
– Чем быстрее, тем лучше, – ответил он.
Как змея сбрасывает свою кожу, так и Кричащий Камень избавился от своего беспокойства, как только они взяли курс на север.
– Пусть знают! – сказал он. – Меня нельзя поймать, а если меня и ловят, то я все равно убегаю.
– А может быть, это мы с Тагом тебя освободили? – сухо бросил Красные Мокасины.
– Видения любят меня, – заключил Кричащий Камень. – Если бы они не послали вас освободить меня, то послали бы кого-нибудь другого.
– Видения? – недоуменно проворчал Таг.
– Французы, у которых я был проводником, тоже ничего не знали о Видениях. Неужели белым ничего о них не известно?
Красные Мокасины неопределенно пожал плечами. Он мало что знал о племени уичита, и хотя он
