Адриана заморгала, заставляя включиться свое обычное зрение, и посмотрела в ту сторону, куда был устремлен полный ужаса взгляд Эркюля.
Из-за гор, чернее самой ночи, надвигался мрак, в центре его полыхал, закручиваясь спиралью, огонь и потоками проливался на землю.
– Господи, что это?
Адриана остолбенела, с трудом облизала пересохшие губы и выдавила:
– Мы говорили об этом. Это изобретение Сведенборга – машина тьмы. Ты был прав, Эркюль, все это было лишь ловушкой, чтобы задержать нас до прибытия этой машины.
Адриана схватила Эркюля за руку и сжала ее. После гибели Ирины они соприкоснулись впервые. Эркюль не ответил на ее пожатие, но и руку не выдернул.
– Как приятно в кои-то веки оказаться правым, – пробормотал он.
Стоявший рядом отец Кастильо принялся горячо молиться.
9
Keres
– Огонь!
Оглторп чувствовал себя Зевсом, мечущим молнии. Хотя холм, на котором находилась его боевая позиция, мало походил на Олимп. Строй 'красных мундиров' редел, но они продолжали осыпать бойцов Континентальной армии градом пуль. Пули ударялись в стволы столетних дубов и гикори, вбуравливались в жирную, плодородную землю, но солдаты оставались целыми и невредимыми: деревья, в диаметре достигавшие восьми футов, служили надежным укрытием.
– Ишь как прут! – выкрикнул Парментер.
Оглторп кивнул и выглянул из-за дерева. 'Красные мундиры' смыкали ряды, закрывая бреши, оставленные погибшими товарищами, и шли по открытому полю, не видя солдат Континентальной армии, спрятавшихся на склонах холма. Бойцы Оглторпа – индейцы, следопыты, солдаты маркграфства перебегали от дерева к дереву и выискивали наиболее доступные цели.
Иногда Оглторпа охватывало отчаяние: в самом начале армия противника численно превосходила его собственную в два раза, а сейчас в четыре, несмотря на то, что огромное число 'красных мундиров' было уничтожено. Совсем недавно прибыло пополнение из Чарльз-Тауна, вероятно, их доставили на воздушных кораблях. Из чего следовало, что мароны не выполнили задания.
Или сбежали, зло подсказывал ему внутренний голос.
– Огонь! – снова выкрикнул он, и тут же грянул залп из сотни ружей.
Последовал ответный залп противника, и вновь все его солдаты остались целы. А внизу 'красные мундиры' еще раз сомкнули ряды.
– Подтаскивают артиллерию, собаки, – проворчал Парментер. – Похоже на огнеметы.
Джеймс тоже увидел длинные трубы, которые заметил Парментер, их несли taloi, по двое одно оружие.
– Отойдем за холм, – сказал Оглторп. – Мы уже знаем, на что они способны.
Два дня назад 'красные мундиры' неприятно удивили их, применив это оружие. Оно выбрасывало на огромные расстояния густое вещество, выжигавшее все живое. Тогда они потеряли около тридцати человек.
К счастью, оружие было больших габаритов и даже суперсолдатам – taloi – требовалось несколько минут, чтобы его установить. Оглторп знал, что нужно нанести последний и быстрый удар и отступать в лес.
Приказ об отступлении был отдан, но сам Оглторп медлил, наблюдая за противником. У него в запасе оставалось несколько минут до того, как орудия вступят в бой. Он кликнул барабанщика, подошел мальчик лет четырнадцати.
– Давай 'Гренадерский марш', – велел он, – подразним их немного.
Мальчик кивнул, он не стал опасливо поглядывать в сторону противника, а ударил в барабан. Звук долетел до ушей отступавших следопытов, они начали выкрикивать оскорбления в адрес 'красных мундиров'.
Оглторп хотел не столько унизить противника, сколько надеялся, что оскорбления выведут из себя кого-нибудь из командиров и тот отдаст приказ огнеметам стрелять по склону. Он на его месте поступил бы именно так.
Вместо этого 'красные мундиры' впустую палили из ружей, пока taloi устанавливали огнеметы.
– Хватить барабанить, парень, уходи на ту сторону холма.
– Я вас подожду, сэр.
– Не обсуждать мои приказы. Марш наверх!
Продолжая выбивать дробь, мальчик повернул вслед за отступавшими.
Оглторп поднял ружье, прицелился в командира taloi и нажал на курок.
Противник сделал два шага, повернул голову в одну сторону, потом в другую, будто думал, что это кто- то из его товарищей ударил его кулаком, затем опустил голову и посмотрел на свой мундир.
Издалека на красном не было видно крови. Солдаты просто падали, упал и этот, хотя к нему кинулись двое, чтобы поддержать.
Почти сразу же за этим выстрелил первый огнемет. Кипящее масло – а возможно, и другое вещество – полетело прямо в сторону Оглторпа и опалило землю в тридцати ярдах от него. Он понял, что и ему пора отступать. Закинув на плечо ружье, он скорым шагом направился к вершине холма. У него за спиной огнеметы шипели, поливая землю, но он, не оборачиваясь, поднимался наверх.
Когда Оглторп добрался до соратников, они встретили его радостными криками. Он помахал им рукой, нашел своего коня и вскочил в седло. Томочичи кивнул ему.
– Пусть они теперь попробуют нас здесь поймать, – сказал Оглторп. – Среди холмов мы хорошо их потреплем.
– Они показывают нам только свою невозмутимость, больше у них нет никаких боевых достоинств, – сказал Томочичи. – Они даже не прячутся, когда мы их атакуем.
– Они воюют по-европейски, и это нам на руку.
– Твои воины тоже европейцы.
– Да, их предки приехали сюда из Европы, но они сами по большей части родились здесь и всю жизнь воевали с индейцами и испанцами. Я учился в Старом Свете и вначале не мог привыкнуть к местной тактике войны.
– Но сейчас у тебя неплохо получается.
– Возможно, хотя я собой не особенно доволен. Я человек крупных сражений, а не локальных вылазок в погоне за скальпами. Но сейчас мои пристрастия не имеют значения, главное для нас – одержать победу.
– Для нас война – дело чести, – сказал Томочичи.
– Я знаю, – ответил Оглторп. – И…
Он не закончил: в четырех ярдах от него взметнулся вверх столб огня, за ним последовало еще три. Оглторп оглох, он не слышал криков людей, ржания лошадей, в ушах звучал только набат огромных церковных колоколов, казалось, их звон заполнил весь мир.
Изо всех сил он старался удержать коня. Как его разведка могла просмотреть, что 'красные мундиры' так высоко подтянули свои пушки, что смогли их достать? Это могла сделать самонаводящаяся пушка, если она знала, что искать, но…
В этот момент у него над головой мелькнула тень, он посмотрел наверх и увидел летательный аппарат, как две капли воды похожий на тот, что прилетал в форт Моор. А затем еще один и еще.
Адриана внимательно рассматривала приближающийся мрак.
– Это очень нехорошая вещь, – сказала она.
– О, а я, человек крайне далекий от науки, совершенно не обратил бы внимания на это чудовище. И как же мне повезло, что рядом со мной стоит философ и может просветить меня в моем невежестве. Ну и что вы имеете сказать на этот счет, мадемуазель 'железная логика'? Нам сию же минуту нужно подниматься в
