И они говорили об айве, медведях, капусте, но не о политике. На протяжении всего ужина Франклина весьма вдохновлял и веселил вид красного лица Стерна с беспомощно мигающими глазами.
Ночью ему приснилась Василиса и их первый совместный ужин, она то и дело просила принести ей португальского вина и с каждым бокалом делалась все красивее. Он видел ее обнаженное тело, сплетенное с его телом, и наутро — ее заспанное лицо. А потом внушающее невыносимый ужас небо, когда она похитила его и, как в стальных тисках, держала его руку. Ему снилось притяжение, оно всегда существовало между ними и вселяло уверенность, что она жива. Во сне он любил ее с той силой, с какой только мальчик может любить, впервые узнав это чувство, смешанное со страхом и надеждой, с горечью и нежностью, хрупкой, как снежинка, и такой же недолговечной.
«Неужели?.. — подумал он, проснувшись. — Неужели я до сих пор ее люблю? Любовь не прошла, а лишь затаилась в глубинах сердца?»
Он лежал в темноте и заставлял себя думать о Ленке, о том, что он чувствовал, когда она умирала, о радости, которую он испытывал в ее объятиях, радости прочной и надежной. Конечно, когда они в последний раз расставались, Ленка пригрозила ему разводом…
Глупости. Нужно уснуть и наутро проснуться без всяких мыслей о женщинах. О чем ему сейчас меньше всего следовало бы думать, так это о них. Но когда он снова провалился в сон, ему виделись женщины, и вовсе не в целомудренных обстоятельствах.
Не успел Роберт тронуть его за плечо, как Франклин мгновенно очнулся от беспокойного сна. В свете фонаря лицо друга казалось неестественно искаженным.
— Что случилось?
— Есть новости из Каролины.
— Кто их принес?
— Не знаю. Мне их передал тот француз, член Тайного союза. Они хотят собраться прямо сейчас.
Франклин сел, потер глаза, разгоняя остатки сна.
— Веди меня к ним, — сказал он.
Пениго ждал за дверью и повел их, повторяя: «Сюда. А теперь сюда».
Снова Франклин шел по лабиринту из комнат и коридоров, наконец, они поднялись по приставной лестнице, откинули люк и оказались на открытом воздухе. Тянуло запахом болота, гниющих отходов и соли. Они следовали дальше за Пениго по грязным улицами и узким переулкам, залитым помоями, пока не остановились у дверей довольно большого дома. Пениго постучал три раза, затем еще три раза, выдержал паузу и снова постучал в том же порядке.
За дверью отодвинули засов, со скрежетом повернули ключ, образовалась щель, в которую высунулась голова:
— Мистер Франклин?
— Собственной персоной.
Дверь открылась широко, и хозяин, пропуская их, отступил в освещенную комнату. На нем были простая хлопчатобумажная рубаха и бриджи, ни шляпы, ни парика, темные вьющиеся волосы стянуты в хвост. Второй мужчина стоял в комнате и куда-то рассеянно смотрел. Он был старше и почти лысый.
— Сэр, я Антуан Симон ле Паж дю Прац, а это мой друг — Андре Пениго. Его сын согласился проводить вас сюда. Мы очень рады видеть вас.
— Я сам могу представиться, — сухо сказал Пениго, протягивая руку.
И тут Франклин понял, что Пениго слеп. Он пожал протянутую руку и сказал:
— Рад с вами познакомиться, и с вами, мсье дю Прац, мне очень понравился ваш трактат об истории и традициях натчез. Надеюсь, вы не прекращаете свою работу и скоро порадуете нас новым трактатом.
Дю Прац улыбнулся:
— Надеюсь, если Богу будет угодно распутать узел наших сегодняшних проблем.
— Проходите, — глухо пригласил Андре Пениго, — оставьте любезности на потом, давайте говорить о деле. Без обид, мистер Франклин, но что вы скажете, если я во время разговора буду держать руку так? — И он прижал руку к сердцу.
Франклин улыбнулся:
— Я задам вам несколько вопросов. Вы искренне признаетесь в любви к человечеству?
— Да, — хором ответили Пениго и дю Прац.
— Следует ли наказывать человека за его рискованные теоретические рассуждения или за соблюдение религиозных ритуалов?
— Нет, — так же хором ответили французы.
— А любите ли вы истину ради самой истины? И готовы ли вы искать ее и, найдя, делиться с другими?
— Да.
— Прекрасно, — сказал Франклин. — В таком случае я предлагаю заседание Тайного союза объявить открытым и с готовностью выслушаю то, что вы хотите мне сказать.
Пениго удовлетворенно кивнул.
— Присаживайтесь, — сказал дю Прац, — могу предложить вина.
— А нет ли у вас чего-нибудь бодрящего — чая или кофе? — спросил Франклин.
— Ни чая, ни кофе у меня нет, но могу предложить вам напиток индейцев, очень бодрит.
—
— Да.
— Мы пили его, когда в Каролину из-за океана практически перестали поступать товары. Хороший напиток.
— Ангелика! — позвал дю Прац.
— Да, мсье. — В комнату вошла молодая индианка с подносом, на котором стояли несколько чашек и дымящийся чайник.
Похоже, дю Прац предугадал вкусы гостей, и вскоре они уже все пили черный и крепкий индейский чай. Сильно ощущалась горчинка, к которой Франклин не привык, но это не портило вкуса напитка. Подействовал он почти мгновенно, в голове просветлело.
— Прежде всего, — начал дю Прац, — я должен сообщить, что на мой эфирограф пришло сообщение от Тайного союза.
— Можно взглянуть?
Дю Прац протянул листок. Написано рукой Томаса Нейрна, зашифровано по самому последнему согласованному между ними образцу.
— Расшифровали его? — спросил Франклин.
— Да, это послание всем членам Тайного союза. Оно гласит… — Дю Прац напряженно поморщился. — «Армия Оглторпа полностью разгромлена. Каролина в руках претендента. Нейрн удерживает форт Монтгомери, силы тают, форт скоро падет».
Франклин ждал наихудшего, и вот оно случилось, он опустил голову и закрыл лицо руками.
— Как быстро, — пробормотал он.
Земля разверзлась и поглотила всех, кого он любил. В уголках глаз защипало от навернувшихся слез, он вспомнил солдат форта Моор, они радостно приветствовали его в полной уверенности, что через несколько недель индейские воины и магические приемы Франклина спасут их всех и мир снова встанет с головы на ноги. Сколько их погибло, сколько искалечено, попало в плен, без рук, без ног, может быть проклинающих его.
Господи, и что же стало с Ленкой? Он оставил ее с Нейрном, и, зная ее характер, Франклин был уверен, что она обязательно возьмет в руки оружие и будет защищать форт.
— Все безнадежно?
— Об Оглторпе и Континентальной армии нам ничего не известно. Нейрн считает, что маркграф погиб. Губернатор Нейрн планирует со своими солдатами покинуть форт Монтгомери и через земли аппалачей добраться сюда. Он надеется…
