Женские слезы действуют на мужчин обезоруживающе, очень не многие способны их вынести, не теряя душевного равновесия. Франклин не был исключением, непроизвольно его рука легла ей на плечо, неловко попыталась погладить.
В следующее мгновение она уже рыдала у него на груди.
Это был шок. Знакомый до боли запах волос, нежный изгиб тела. Но раньше она никогда не была такой несчастной и беспомощной. Напротив, всегда уверенная в себе, владеющая собой. Всегда было так, что он нуждался в ней. Перемена ролей понравилась Бену. Он чувствовал, будто одержал победу, которую и желать перестал. Нет, он желал…
И вопреки желанию он мягко отстранил Василису.
— Успокойся, Василиса. Если то, что ты сказала, правда, я помогу тебе. Я должен помочь. Но если это уловка…
— Клянусь, нет!
— Ты говорила, что у тебя есть доказательство.
— У меня есть записи Сведенборга, касающиеся создания машин тьмы. Используя их, можно изобрести средство защиты от этого чудовищного оружия. Мы должны! Вместе у нас получится.
— Записи — не доказательство.
— Я оставлю их тебе. Ты посмотри. Оцени.
Бен не понял, откуда она достала — из складок юбки? — целую кипу бумаг, вложила их ему в руки и ушла.
Франклин взглянул на первый листок. Слава богу, на латинском, а не на русском, прочитать будет несложно.
Он сел и начал изучение записей Сведенборга, делая частые пометки. В окна было видно, как солнце клонилось к закату, окрашивая небо на западе всеми переливами красного, и, наконец, скрылось за линией горизонта, оставив грязно-оранжевый всполох.
С моря в окна залетал прохладный бриз, разгоняя нещадный дневной зной. Но лоб Франклина оставался мокрым от пота, потому что сейчас он понял всю серьезность грозящей им опасности.
Франклин настолько погрузился в чтение записей, что Роберту и Вольтеру потребовалось приложить немало сил, чтобы вернуть его к действительности и напомнить о приближающемся часе ужина.
— Для реализации твоего плана все готово, кроме научных приборов и тебя, глупая ты башка.
— Спасибо, друзья, вы не могли бы отнести туда вот эти аппараты? Или слуг попросите, а мне нужно переодеться, боюсь, король уже видел меня в этом наряде.
— Твои придворные привычки вернулись к тебе невероятно быстро, хотя ты клялся, что они тебе вовсе и не нужны, — заметил Роберт.
— Это всего лишь необходимость, Роберт, чтобы окончательно завоевать короля. Я вынужден играть по его правилам.
— Неужели? — выразил удивление Вольтер. — Думаю, Стерну и д'Артакиту эти правила известны гораздо лучше, чем тебе.
— С каких это пор лекцию о правилах придворных игр мне читает человек, чьи неуместные разговоры довели его до Бастилии? — ехидно бросил Франклин, хотя понимал, что в словах Вольтера есть большая доля правды. — Ну, возможно, мне удастся посеять сомнения, а потом посмотрим, что из этого выйдет.
Наряд Франклина встретили приглушенным смехом и оживленным шушуканьем. На что он улыбнулся и вежливо кивнул, словно его наградили величайшей похвалой. Он шел к королю, держа спину прямо и ступая твердо. Поклонившись, он снял енотовую шапку и отложил ее в сторону.
— Новый наряд ученого? — тихо спросил король, окинув его взглядом.
На Франклине были штаны из оленьей кожи, такая же накидка, которую он одолжил у одного из индейцев, под ней очень простой полушерстяной жилет с пуговицами, обтянутыми хлопчатобумажной тканью.
— Нет, ваше величество, костюм американца. Последний крик моды Чарльз-Тауна.
Конечно, это была ложь, в Чарльз-Тауне люди со средствами одевались точно так же, как и французы, поскольку никак не могли избавиться от привычки подражать придворным уже давно не существовавших королевских дворов Европы. Но и Франклин из-за шапки походил на торговца кожами или следопыта.
— Правда? Как эксцентрично. Возможно, мне тоже стоит заказать себе такой наряд. В конце концов, мы все в каком-то смысле американцы.
— В самом прямом смысле, — подхватил Франклин. — По правде сказать, я слышал, что английские торговцы позаимствовали эту моду у французских концессионеров, обосновавшихся на территории натчез. В любом случае я нахожу эту одежду очень удобной.
— А я нахожу ее довольно грубой и вульгарной, — сказал д'Артакит с нервной улыбкой на тонких губах.
— Я предпочитаю то, что делает нас ближе к природе, мсье. Выжить в Новом Свете, согласитесь, требует немалых сил. У всех нас, сидящих за этим столом, их оказалось достаточно. Природа проверяла нас на прочность, и мы, как некогда индейцы, выдержали испытание. Для меня эта одежда — как знак доблести, исключительности, признания того, что американский народ не похож ни на один из существующих в Европе или в иной части света. Несмотря на различие верований, языков, форм правления, ваше величество, я готов утверждать, что мы все американцы. — С этими словами Франклин подошел к столу и взял бокал. — За его величество, Филиппа Первого, короля Франции на американской земле, американского короля.
— За здоровье короля! — присоединился к нему Вольтер, подняв бокал.
За ними последовали все остальные компаньоны Франклина и несколько французов, по всей видимости, члены Тайного союза. Взгляд Франклина нашел Василису, она сидела через несколько кресел от короля и едва сдерживала улыбку.
Кивок короля, означавший принятие тоста, послужил командой для его придворных поднять бокалы, даже д'Артакит не стал исключением.
Стерн, освободившийся от кляпа и кандалов, облаченный в тончайшие шелка, пить не стал.
— Вы не хотите выпить за здоровье короля? — громко спросил его дон Педро.
— Я с удовольствием сделаю это, — ответил Стерн. — Но пока такой тост никто не предлагал, я слышал лишь банальные сантименты во славу французского дворянства, потерявшего свое лицо на этих диких землях, среди диких народов.
— Вы нас называете дикими? Вы же знаете, что я вождь аппалачей.
— Я знаю это, вождь, и, если я кого-то обидел, не имея на то ни малейшего желания, приношу свои извинения.
— Так вы никого не хотели обидеть или все же намеревались меня оскорбить? — спросил дон Педро.
— Я не знаю вас настолько хорошо, чтобы ответить на ваш вопрос. Вы скажите нам, оскорбил я вас или нет, — парировал Стерн.
Дон Педро чуть заметно усмехнулся:
— Я чувствую себя оскорбленным, то же самое чувствуют и мои люди. Ваше величество, я требую сатисфакции, но только с вашего разрешения.
Возбужденный ропот прокатился по залу. Король нахмурился:
— У нас уже приготовлено развлечение с участием мсье Франклина.
— Прошу прощения у вашего величества. Я с радостью присоединюсь к всеобщему развлечению и готов покорно ждать его окончания, а потом я не вижу причин, почему бы мне не отправить мсье Стерна на суд Божий.
— Мсье Стерн, как и вы, наш гость. И я не могу просить его драться на дуэли.
— Если его нужно просить, то тогда вопрос чести удовлетворен, — сказал дон Педро. — И это для всех очевидно.
— Довольно, болтливая обезьяна! — неожиданно выкрикнул Стерн. — Я готов встретиться с тобой в
