Он отвел глаза от экрана.
– Я смотрю фильм, – сообщил он. (Перевод: «Я не хочу об этом говорить».)
Он откинулся на спину и нежно притянул меня к себе, обратно в постель. Однако больше он не пытался обнять меня.
Я просто заметила это. Вот и все.
Я приподнялась и села.
– Мне кажется, что-то не так… – Я взяла с прикроватной тумбочки пульт дистанционного управления, чтобы нажать на паузу. Но это оказался новый суперпульт с множеством кнопок для управления телевизором, видеомагнитофоном, DVD и музыкальным центром. Я нажала одну из кнопок: фильм выключился, и на экране появился Говард Стерн, беседующий с порнозвездой, которая восседала топлес на высоком стуле.
– Ой, убери. Это же «Миллионер с задницей»[63]! – сказал Макс, вытягивая шею, чтобы разглядеть полуголую девицу. – Если парень правильно ответит на все вопросы, он удалится с ней в отдельную комнату и трахнет ее в…
В эту минуту малый в футболке с надписью «ПОШЛИ СЛАБАКА-ЗАВАЛИ ЗДОРОВЯКА!» не справился с заданием «Назовите президента, ушедшего в отставку в связи с Уотергейтским скандалом».
– Отвратительно, – сказала я. – Этот парень такой тупой, что не может найти, кого трахнуть в реальной жизни, поэтому он и пришел на шоу.
– Именно. – Макс захлебывался от смеха. Он закричал на телевизор: – Никсон! Ты, недоносок!
– Макс, я хочу с тобой поговорить…
Я посмотрела на пульт и догадалась, что за включение и выключение отвечает самая яркая красная кнопка. И мне наконец удалось выключить телевизор.
Что-то промелькнуло в его глазах. Раздражение?
Он спросил:
– Нам нужно поговорить?
– Ну не то чтобы поговорить, – сказала я. – Я просто хочу узнать, что происходит.
– Мы прекрасно проводим время, смотрим телевизор.
– Но на самом деле мы никогда не смотрим телевизор…
Он проигнорировал эту реплику. Я попыталась перевести стрелки.
– Разве ты не хочешь, чтобы я разделась, исполнила танец обнаженная или что-то вроде этого?
– Ода.
Он понял шутку. Но не улыбнулся.
– Ну же, скажи, в чем дело. Тогда я начну танцевать. О чем ты думаешь?
– Я думаю… – он помолчал и пробормотал: – что все хорошо. – И он откинулся на постель.
Я заверила его, что все действительно хорошо. Просто я…
– Просто ты что? – Он уставился в потолок. Он даже не посмотрел на меня.
– Я просто хотела поговорить с тобой о… – Тут я поняла, что не знаю, о чем хотела поговорить с ним.
Теперь он смотрел на меня. У него было лицо терпеливого, честное слово, даже слишком терпеливого человека. Но его глаза – глаза, которые всегда искрились безудержным весельем, – казалось, были закрыты. Он казался настороженным. Изгиб его губ ровным счетом ничего не выражал. Ничто в его лице не могло мне помочь разгадать его мысли.
– Слушай, если ты не хочешь разговаривать…
– А о чем, собственно, мы разговариваем? Казалось, он действительно разозлился. Это было несправедливо.
– Может, мне просто уйти? – произнесла я.
Совершенно опустошенная, я встала и начала искать свои туфли. «Можно обойтись и без них, – твердил мне внутренний голос. – Можно взять и уйти прямо сейчас. Посмотрим, как он почувствует себя в таком случае».
– Ты уходишь, – сказал Макс.
Это не был вопрос. Это было утверждение.
– Похоже на то. – Я старалась говорить так же бесстрастно, как он, но в моем голосе слышалось волнение. Я надела одну туфлю, потом вторую. Краем глаза я увидела, что он опять уставился в потолок. Я начала осматриваться в поисках ключей, и на долю секунды меня охватила паника, потому что они никак не попадались мне на глаза. Он переставил всю мебель в этой долбаной комнате, а это означало, что я не могла положить ключи на трюмо, как всегда. Он продолжал хранить молчание и никак не среагировал, когда я споткнулась о край коврика и задела локтем одну из тарелок его ударной установки. В конце концов я обнаружила ключи на письменном столе, который раньше стоял у окна, а теперь находился у двери, где до этого располагалось трюмо. Какая-то необъяснимая причина вынудила меня произнести это вслух.
– Трюмо теперь стоит на другом месте, – сообщила я.
Ответа не последовало.
– Это так, на случай, если тебя удивило мое поведение, – добавила я.
