Камио. Тогда она...
ГЛАВА 19
О-ха ощущала себя созревшим осенним плодом, исполненным соков. Мягкая теплота наполняла ее до краев. Она ни словом не заикнулась Камио о том, что беременна, но сейчас это было без слов видно и ему, и Хваткому. Лис, впрочем, молчал, ожидая, что О-ха заговорит о грядущих переменах первая. О-ха же терзало беспокойство — ей мерещились самые разные страхи, и она не хотела, чтобы кто-нибудь, даже отец, присутствовал при рождении детенышей. Если бы она могла сейчас скрыться, тайком родить лисят и вырастить их сама, она бы так и поступила. Потеря первых детенышей оставила неизгладимый след в душе лисицы, и теперь она не доверяла никому, не исключая Камио. Она бранила себя за необоснованную подозрительность, гнала ее прочь, но гнетущие опасения не отпускали ее.
Лисица с интересом наблюдала, как гуси готовятся к перелету в далекую северную страну, где проводят лето и выводят птенцов. Через несколько дней им предстояло отправиться в нелегкий путь. И вот они вперевалку прохаживались туда-сюда, перекликались, набираясь решимости перед долгим странствием, которое некоторым на них будет стоить жизни. «Зачем только они обрекают себя на подобные испытания?» — вновь недоумевала лисица. Вновь не находила поведению гусей разумных объяснений. Как видно, их гнал прочь неугомонный птичий дух. Спору нет, ее, О-ха, тоже порой охватывает неодолимое желание подняться в воздух и полететь навстречу закату. Но, увы, у нее нет двух необходимых вещей — смелости и крыльев, однако лапы-то у нее есть, и ничто не мешает ей стать лисицей-
С наступлением весны О-ха поняла, что пришла пора оставить болота и вернуться в город. Скоро здесь будет полно охотников и рыбаков.
— Нам надо отсюда уходить, — сказала она Камио.
— Да, конечно, — ответил он и выжидательно взглянул на нее, но она отвернулась.
Она вдруг вспомнила об А-хо — о его страсти, о его безудержной нежности, о том, что он отдал жизнь ради ее спасения. Ей стало горько, что не А-хо отец ее будущих детенышей. Это было несправедливо — вообще-то лисы редко размышляют о справедливости, — но, когда О-ха думала о том, что ее погибший муж лишен даже права на бессмертие в потомстве, она не могла подобрать другого слова. Он умер, спасая детенышей, которых ему не суждено было увидеть. Вскоре все они отправились вслед за отцом, и род А-хо на земле оборвался.
После смерти А-хо лисица пыталась сочинить о нем песню, чтобы распевать ее на ветру. Долгое время все ее усилия оставались тщетными. Но здесь, на болотах, у нее сложились наконец рифмованные строчки. Сочинительство потребовало от О-ха невероятного душевного напряжения, и после каждой ночи, отданной поэтическому творчеству, она чувствовала себя совершенно измученной.
Наконец ее произведение было завершено. И вот однажды вечером, когда Камио отправился на охоту, а пес, который яростно цеплялся за жизнь и окреп на лисьих объедках, крепко спал, О-ха запела:
Она негромко завывала, устремив взгляд на луну, полная надежды, что погибший муж услышит ее из своего Дальнего Леса и обрадуется, узнав, что память о нем жива. О-ха знала: ветры, которые дуют на земле, залетают в Дальний Лес, и надеялась, что они принесут А-хо ее песню.
Хваткий пошевелился, и лисица догадалась, что он не спит. Надо было выбрать более уединенное место, с досадой подумала она. Эта песня не предназначалась для ушей того, кто способствовал гибели А- хо. Но пес, открыв глаза, заговорил о другом, словно и не слыхал ее пения.
— Вы скоро уйдете отсюда, — пробурчал он.
— Да.
— Теперь все мы можем вернуться в город без опаски. Люди наверняка выяснили, что никакого бешенства нет и не было. Что лис, о котором вы мне рассказывали, А-конкон или как его там, умер вовсе не от Белого Безумия.
— Надеюсь, что в городе все спокойно.
— Я тут набрался сил, — продолжал Хваткий. — Думаю, самое время мне вернуться на ферму. Меня ведь ждет работа.
— Конечно, возвращайся. Ты опять сможешь убивать лис, которые сунутся на ферму за цыплятами.
— Это мой долг — охранять ферму. Цыплята тоже хотят жить.
О-ха поняла, что пес ее предупреждает, и не стала ему перечить.
— Кто ж не хочет.
— Прошу тебя, никогда не показывайся на ферме, — выпалил Хваткий. — Если вы придете воровать цыплят, ты или твой муж, я не смогу выполнить свой долг.
Впервые лисица услышала от пса нечто похожее на благодарность. Он пообещал, что не набросится на нее при встрече, что, если тропа его пересечется с ее тропой или тропой Камио, он позволит лисам идти своим путем. О-ха была потрясена до глубины души, хотя и не подала виду. Слыханное ли дело, охотничья собака заключила с лисами перемирие!
Немного позднее, когда вернулся Камио, они вновь заговорили о возвращении в город — надо было подыскать для будущих детенышей более подходящее место, чем болото. Лисы решили отправиться в путь еще до рассвета.
На исходе ночи О-ха и Камио вплавь переправились через реку. Наступил час прилива, но при таком слабом течении опасность была невелика. Они добирались до железнодорожной насыпи и двинулись вдоль путей, пока не дошли до
На окраине уже появилась свалка — на пустыре валялось несколько дряхлых машин и прочий хлам. Устраиваясь в новых современных домах, обитатели города выбрасывали множество ненужных им более вещей. Так как город возник совсем недавно, в нем еще не было специальной мастерской, где старые и разбитые машины разбирают на детали, и их оставалось лишь свезти на пустырь. Свалка показалась лисам вполне безопасным местом, и они решили поселиться в одной из машин.
