ее-то жадной никак не назовешь! А Дженни Ли и подавно! Но все-таки мужчина и женщина отличаются друг от друга. И даже очень.
Ночь. Робби лежит на своем тюфяке посредине кухни. Весь дом спит. Негромкий равномерный храп доносится из соседней комнаты. Это папа храпит, свиней созывает. Робби поворачивается и так напряженно вслушивается в ночную тишину, что у него начинает звенеть в ушах. А если Айда Мэй… Что будет, если Айда Мэй тоже захочет бороться с ним? Он закрывает глаза и старается заснуть — привычные ночные запахи раздражают его, Айда Мэй и Бетти Джейн… Веки Робби тяжелеют. Айда Мэй — самая красивая девчонка на свете, девчонки, девчонки, девчонки, он не собирается за ними бегать, к черту всех девчонок! Спать, спать, спать! Ляг на бок, повернись, вот так!
Настает суббота. Робби просыпается последним. Обычно он поднимается вскоре после отца, а тот встает с петухами. Мама наблюдает, как сын поднимается и сворачивает свой тюфяк.
— Подойди ко мне, Робби. Что с тобой?
Он еле волочит ноги. Губы и глаза распухли со сна, во рту кислый, противный вкус. Мама щупает его лоб, разглядывает темные круги под глазами.
— Как ты себя чувствуешь?
— Очень хорошо. — Хоть бы она оставила его в покое!
— А как ты спал?
— Как всегда. — Под ее взглядом Робби ежится. Мама улыбается:
— Знаешь что? Оденься побыстрее, умойся и сбегай в Большую бакалею. Купи мне банку пекарного порошка «Калумет», я замешу вкусные коржики на простокваше. Специально для тебя.
Возле бакалеи Робби встретил Жирного Гаса.
— Какие новости, пай-мальчик?
— Никаких, — ответил Робби, входя с Гасом в магазин.
— Эй, ребята, желаете подработать? — окликнул их из-за прилавка белый.
Робби и Гас переглянулись.
— А что мы должны делать? — поинтересовался Гас.
— Я спрашиваю: желаете подработать? — настойчиво повторил белый.
Другой белый, смеясь, показывал на Робби:
— Этот вот — точь-в-точь Джек Джонсон.[5] Мальчики остановились посреди магазина, безмолвно спрашивая друг друга, какую еще чертовщину задумали эти белые. Наконец Гас сказал:
— Ага, мы не прочь. Что мы должны делать? Улыбка исчезла с лица бакалейщика.
— Это ты мне сказал «Ага»? Нет уж, потрудись говорить: «Да, сэр»! — Потом он снова ухмыльнулся. — Ступайте сюда оба! А ты, Джо, — крикнул он через плечо приказчику, что стоял за прилавком, — похозяйничай пока с Джессом в магазине. У нас тут одно маленькое дельце!
Белые повели мальчиков на задний двор. Робби плелся сзади. Запахи бакалейных товаров лезли в нос. Было еще рано, и яркое утреннее солнце забросало весь дворик кривыми, изломанными тенями. Интересно, что затевают эти крэкеры?
Один из белых — мистер Брэд — открыл картонную коробку.
— Тут для вас сюрпризец, ребята. — Он вытащил пару боксерских перчаток. — Сейчас мы устроим бокс, и тот из вас, кто победит, получит выигрыш — пятнадцать кругленьких новеньких центов. — Он достал еще пару перчаток и кинул другому белому — мистеру Рою, сам же подошел к Робби и стал совать ему в руки свою пару. Робби отпрянул назад.
— Ты что, Джек Джонсон, никак струсил? Второй белый тем временем умасливал Гаса:
— Да что ты, толстячок, это же небольшой дружеский матч! Так легко еще ни один цветной мальчишка не зарабатывал пятнадцать центов!
Холодный пот выступил на шее Робби — Гас протягивает белому руки! Робби не хотел драться с ним. Он ничего не ответил белому, только отрицательно мотнул головой и облизал губы.
— Давай, Джек Джонсон! Из-за тебя вся война расстраивается! Смотри, твой приятель не боится! Чего ж это ты сробел?
Белый схватил Робби за руку и начал напяливать на нее перчатку.
Робби сперва сопротивлялся, а потом решил: «Черт с вами! Не обязательно же нам драться всерьез! Пусть не подумают, что я трусливее Гаса. Вообще при чем здесь трусость?»
Белый свел ребят вместе.
— Пусть победит достойный!
Толстый Гас был очень подвижной мальчишка и прыгал замечательно. Ребята сделали несколько притворных выпадов. Гас наскакивал, но ни разу не стукнул приятеля. И Роб тоже.
— Эй, начинайте драться! Хватит вальс танцевать! Валяйте кулаками! Небось не родственники!
— Если будете без конца прыгать, ребята, никто из вас не победит!
Гас мазнул Робби по подбородку. Робби ткнул Гаса под ребро. Ни тому, ни другому не было больно. Потом постепенно они разгорячились: пыхтя и фыркая, запрыгали на месте и стали наделять друг друга тумаками — то в челюсть, то в предплечье, то в бок, — правда, все еще осторожно. Робби удалось увернуться, спасая свой подбородок, зато он получил сильный удар в живот. Еще бы немного — и из него дух вон.
— Ты что? — прошипел он. — Всерьез дерешься?
— Вот это я понимаю! — заорал мистер Рой. — Держу пари на толстого! А ты, Брэд, ставь на своего Джека Джонсона!
— Ну, давай же, Джек Джонсон! Так его, правильно!
Гас два раза подряд сильно ударил Робби — то ли нечаянно, то ли нарочно. В ответ Робби стукнул его по подбородку. Теперь они дрались уже всерьез. Робби готов был зареветь, потому что Гас пребольно колотил его, и он сам пребольно колотил Гаса, а ведь они были друзья! Все-таки Робби умерил свой пыл. Ему хотелось поскорее кончить это, но как?
— Бей его, Джек Джонсон! Ставлю полдоллара — мой черномазый победит! — Монета полетела на землю, подняв пыль.
— Ай-ай-ай, отнимаешь конфетку у маленького! Не подведи, толстячок! — Вторая монета легла рядом.
Нижняя губа Робби была разбита — во рту чувствовался соленый вкус крови. Мальчику ужасно хотелось прекратить драку — почему только Гас первый не предложит? Он ненавидит белых, чтоб они все провалились сквозь землю! И Гаса он ненавидит — зачем поддался так легко на уговоры бакалейщика?
— Молодец, толстый! Вот это дело! Бей его по башке! Не жалей его, он тебе не родич, насколько мне известно!
— Ну, ну, Джек Джонсон! Бей его, дьявола, до крови!
Гас ударил Робби в грудь. Робби зашатался и упал, но тут же снова вскочил. Усталые, измученные, избитые, мальчики обливались потом, но упорно держались на ногах. Робби уже едва поднимал руки. Пыль и пот слепили глаза. Гас выбросил вперед кулак, но промахнулся и чуть не упал.
— Хватит тебе, черный кабан, валять дурака! Выдави кишки из желторожего ублюдка! Бей его до крови! Он думает, что он лучше тебя, потому что посветлее, чем ты. Мать его небось путалась с белым страховым агентом!
Гас, подпрыгивая, медленно покружился возле Робби и снова ударил его — прямо под сердце. На Робби живого места не было; боль, жара, усталость, пот одолевали его. А белые все науськивали их, как щенков. Гнев и отвращение переполняли душу Робби. Он весь кипел ненавистью к белым — будь они прокляты все до единого! И Гас с ними заодно!
У мистера Брэда глаза вылезли из орбит, нижняя губа отвисла.
— Живее, живее, обезьяньи морды! Кто первый стукнет до крови, получит добавочный пятак. Деритесь же, черт побери!
Робби зашатался от удара, который нанес ему Гас левым кулаком. Тотчас же вслед за этим Гас трахнул его наотмашь сбоку по голове. Робби опрокинулся и растянулся в пыли. Сперва он был оглушен, потом почувствовал звон в ушах. И вдруг кто-то резко тряхнул его за плечи и стал поднимать.
— Взрослые люди! Тоже придумали себе развлечение! — услыхал он голос матери. — Звали бы уж
